— Не-а. Они депортируют тебя в Канаду на военном самолете с биологической защитой и пришлют тебе счет. Я думаю, будет хуже, если мы отправимся куда-то еще.

— Что именно, ты надеешься, — сказал Прабир, — не случится en route?

— Если бы я знала это, мы бы путешествовали бы значительно менее нагруженными.

Она засунула последний блок между остальными и проверила устойчивость всей кучи. Затем протянула ему спасательный жилет, такой же, как был на ней.

— Давай, садись.

— Я сяду сзади.

— Ты просто не хочешь помогать мне грести.

Прабир перелез через борт и разместился во второй лодке. Он опасался, что осадка лодки окажется опасно низкой, но надувной каркас обеспечил хорошую плавучесть, на которую почти не повлиял его вес. Стоял высокий прилив, и Мадхузре прошла над затопленным рифом, не меняя курса. Затем она с трудом начала грести в сторону открытого моря.

— Помнишь Орра из «Уловки-22»? — весело спросила она. — Он греб на спасательной лодке весь путь до Швеции.

— Я помню, — он подарил ей книгу на ее одиннадцатилетие. — Но я так понимаю, что мы высадимся на Ямдена, чтобы пересесть на что-нибудь более походящее?

— Да, план такой. Мне не очень хочется пересекать Арафурское море на этих штуках.

Прабир помолчал какое-то время, а затем спросил:

— Ты сердишься на меня?

Мадхузре засмеялась.

— Как я могу злиться? У меня есть не только первый подлинный образец теранезийских млекопитающих, но и эксклюзивный доступ ко всем его биохимическим данным. Да я смогу выжать из этого докторскую степень, — она повернулась к нему не переставая грести. — Нам надо было все сделать иначе. Ты должен был отправиться с нами в составе экспедиции. Нам не надо было ничего скрывать с самого начала. Но все это теперь не важно. Их работа признана, и кто-нибудь закончит ее. Мне этого более чем достаточно.

Они уже отошли достаточно далеко от рифа, но их все еще было видно с берега. Руки Мадхузре дрожали от усталости, но она проплыла еще несколько сотен метров, прежде чем сложила весла.

— Меняемся местами, — сказал Прабир. — Я поработаю веслами.

— Давай.

Они слезли в воду, чтобы переплыть с лодки на лодку — это было проще, чем перелазить, задевая груз. Прабир взял весла и начал входить в ритм. Пустота впереди, бесполезные звезды, преследующий лодку круг луны на воде — все было так же, как восемнадцать лет назад. Он изо всех сил старался оставаться в настоящем.

— Сколько человек прячется в джунглях?

— Сейчас десять.

— И как они собираются жить дальше?

— Стащить еду из лагеря не так уж и сложно. В любом случае, мы уже послали сообщение в Амбон, так что ситуация должна разрешиться в течение нескольких дней. Я думаю, что все будет происходить на уровне взаимных дипломатических одолжений, пока кто-то из крупных доноров помощи Западному Папуа не согласиться поиграть мышцами. Я знаю, звучит ужасно запутанно, но так будет явно безопаснее, чем если Амбон пошлет военный корабль.

— Ага. Тебе видно, что там происходит на берегу?

Мадхузре посмотрела в бинокль.

— Парень лежит, где упал, — сказала она и добавила, дразнясь: — И все еще светится от высокой температуры.

— Я и не думал, что ты убила его, — запротестовал Прабир.

— Из тебя плохой лжец.

— Марта смогла бы. Ты — нет.

— Ты думаешь, я не гожусь в спецназовцы? — В голосе Мадхузре послышалось разочарование.

— Я очень надеюсь, что нет.