Он не мог отнести Мадхузре обратно в кроватку — даже если она не начнет кричать, ему не хотелось бы снова оставлять ее одну. Так что он нес корпус на берег, а Мадхузре следовала за ним на своих двоих. Корпус был удивительно легким, но из-за того, что длины рук не хватало, чтобы взять лодку с обоих краев по центру тяжести, ему надо было бы или держать его ближе к носу, где края сходились — и тогда напрягаться, компенсируя дисбаланс — или нести корпус на вытянутых руках, поддерживая снизу за дно, что было неудобно и утомительно. В итоге он решил перемежать оба способа, но останавливаться для отдыха ему приходилось делать все чаще. В этом было одно преимущество: Мадхузре не отставала от него без проблем.

Отдохнув на берегу несколько минут, он отнес Мадхузре назад в кампунг и взялся за мотор. Пройдя треть пути к берегу, она уселась на дорожку, отказываясь идти дальше. Прабир опустился на колени и уговорил ее влезть к нему на закорки, держась руками за шею, а ногами обхватив туловище. Обычно, когда он так носил ее, то придерживал руками снизу, сильнее прижимая к себе и перераспределяя вес, но с мотором это было невозможно. Когда ее ноги устали, то оказалось, что она практически висит на руках и, хотя Прабир и наклонился вперед, чтобы перенести часть ее веса на спину, к тому моменту, когда они добрались до берега, она плакала от усталости.

На секунду у него появилось искушение оставить ее на берегу — ну что может случиться, если оставить ее спать под пальмой? — но затем он подхватил ее в объятья и поплелся назад в кампунг. Ему удалось оставить руки свободными, развесив сумки с едой и одеждой на плечи и шею.

Вниз на берег — назад в кампунг. Оставались еще две канистры топлива и две с водой — каждая весом в десять килограмм. Он ошибся: даже без Мадхузре, ему никогда не удалось бы перетащить все за один раз. Правой рукой он прижимал Мадхузре к себе, поддерживая снизу и таская канистры на берег одну за одной.

Когда он уронил последнюю канистру топлива на песок рядом с лодкой, было уже три часа. Прабир вытащил планшет из недр одной из сумок — тот был полностью заряжен, что означало восемь часов работы в обычном режиме, но батарея расходовалась в три раза быстрее при включенной подсветке. Хотя, даже если они окажутся в море в темноте, ему надо будет включать подсветку лишь время от времени, чтобы глянуть на карту.

Мадхузре возмущалась все больше: ее никогда раньше не таскали взад и вперед перед поездкой на лодке. Она сидела в тени, на краю пляжа и каждые пару минут звала Ма.

— Мы отправляемся к Ма, — машинально отвечал Прабир успокаивающим голосом.

Навигационная программа в планшете включала весьма неплохую карту всего мира, но Теранезии на ней не было — согласно программе они находились почти что в центре моря Банда. Острова Танимбар на карте присутствовали, но самые маленькие из них были лишь пятнышками размером в пару пикселей, а береговая линия больших отображалась очень приблизительно, будто извлеченная автоматически со спутниковых снимков или плохой бумажной карты. При наличии доступа к сети Прабир вместо них мог бы использовать официальные навигационные схемы района с указанием глубин и течений, но хоть он пользовался ими десятки раз, ему никогда не приходило в голову сохранить копию на планшете. Но было бессмысленным сожалеть об упущенной возможности. По крайней мере сигнал GPS не могли блокировать из Джакарты — если бы ему пришлось прокладывать путь по солнцу и звездам, он бы вообще не рискнул покинуть остров.

Прикрепив мотор к корпусу, и наполнив бак горючим, он оттащил лодку на мелководье. Ему внезапно вспомнился фрагмент фильма, который его родители смотрели еще в Калькутте; он проспал большую часть у мамы на руках, но проснулся к концу. Человек на пустынном пляже пытался столкнуть в воду деревянную лодку, сбегая от какой-то войны или революции. Но лодка была слишком большой и слишком тяжелой, и какие бы усилия он прилагал, оставалась неподвижной на берегу.