|
Ведь тогда бы восторжествовала мировая подлость. После той ночи Сара еще более окрепла духом, а ее любовь к Джону выразилась в железной клятве: Он не умрет. И машины будут побеждены. Так что Кайл не даром отдал свою жизнь. Но судьба человечества все еще не очень ее волновала. Сара потеряла способность думать о ком-нибудь, кроме себя и Джона, пока Сальседа не наткнулся на нее и не вернул ей человеческий облик, отнесясь к ней как к члену своей семьи. И теперь Сара кричала по ночам, представляя себе ужасы ядерной катастрофы. Ибо это дети Сальседы погибали в ее видениях, пожираемые языками радиоактивного пламени. Да, если ей действительно суждено сделать невозможное возможным, то это время настало! Внизу, в оружейном подвале, Джон перебирал оружие, лежавшее на длинной полке. Терминатор отнес наверх несколько ящиков с боеприпасами и вернулся. Джон, как ни в чем не бывало, продолжал свой рассказ: – Знаешь, я рос в таких местах, как это… И думал, что все люди только так и живут: летают на вертолетах и учатся кидать эти чертовы бомбы. Джон схватил автомат Калашникова и, отведя затвор, проверил состояние оружия Найдя в автомате какой-то мелкий дефект, положил его обратно на полку Мальчик проделал это очень ловко. Профессионально. И безразлично. Никакой человек не мог бы слушать Джона так, как ему внимал Терминатор. Он замечал все нюансы его речи, все, что придавало словам мальчика дополнительный смысл. Ничто не укрывалось от внимательного робота, который запоминал каждый его слог, чтобы потом, в случае необходимости, подвергнуть его отдельному изучению. – Когда маму сцапали, меня определили в школу. Ребята там были как ребята. Играли в игры. Джон вспомнил, как он сам до недавнего времени считал все это игрой. Теперь, оказавшись среди такого множества орудий убийства, внезапно осознал, что они с матерью почти соприкоснулись со смертью. – Ты когда-нибудь боялся? – повинуясь мгновенному порыву, спросил Джон у Терминатора. Терминатор на секунду замер. Бояться… Подобная мысль никогда не приходила в голову. Он прилежно порылся в памяти… – Нет. Страх мешал выполнению задания. Однако где-то на периферии запрограммированного ответа мелькнула крошечная искорка предвидения. Люди испытывают страх, потому что они смертны. И все же, несмотря на этот страх, (или даже благодаря ему) они порой жертвуют своей жизнью ради другого чувства, которое тоже казалось Терминатору абсолютно ненужным. Ради любви. Да, очень любопытно… Занимая этими размышлениями часть мозга, Терминатор перекинул через плечо М-79 и обшарил подвал в поисках гранат. – Ты даже смерти не боишься? Робот не колебался ни секунды. – Нет. – Тебе что, это вообще безразлично? Терминатор ответил автоматически. Казалось он все еще размышляет над парадоксом жизни и смерти: – Я должен функционировать до завершения задания. Пойле этого мое существование бессмысленно. Джон бесцельно вертел на пальце девятимиллиметровый «Зауэр»: туда-сюда, туда-сюда, как Бэт Мастерсон. – Да. Я тоже должен функционировать, – сказал он и добавил, копируя мать: – Я представляю слишком большую ценность. Это лейтмотив его жизни. Дожили – изливать душу ходячей смертоносной машине. «Печально», – подумал Джон, рассуждая сам с собой. |
