— А твое тело… тебе все так же больно?

— Мне нравится мое тело, — ответил он.

— Несмотря на боль?

— Благодаря боли. Боль говорит мне о том, что я жив. О том, что я умею чувствовать. — Он повернулся к Лоне и взял у нее кактус. Облака разошлись, и в свете звезд блеснули колючки. — Подумай только, Лона, как это важно — чувствовать; даже если ты чувствуешь боль, это значит, что ты жива.

Он отломил от кактуса крошечный отросток и прижал к предплечью Лоны. Колючки вошли глубоко под кожу. Лона дернулась и прикусила губу. На руке выступили капельки крови. Лона отломала от кактуса еще один отросток и прижала к предплечью Берриса. С трудом, но в конце концов иголки все-таки проткнули неестественно гладкую блестящую кожу. Стала сочиться кровь, и Беррис улыбнулся. Он коснулся губами ее предплечья, окрашенного кровью; она поцеловала его предплечье и почувствовал на губах солоноватый вкус.

— У нас идет кровь, — произнесла Лона. — Мы чувствуем. Мы живем.

— Боль — наш учитель, — отозвался Беррис, и они ускорили шаг.