Граф сжал ее в объятиях.

— Как вы могли такое подумать? Это же глупость… абсурд. Почему вы оставили меня? Зачем поступили со мной так жестоко?

— Я… люблю… вас. Люблю… вас! — крикнула Анселла. — И скорее умру… чем буду жить… без вас.

Граф наклонился и нашел ее губы.

Поцелуй не был мягким и нежным, он обжигал огнем отчаяния, рожденным мыслью о том, что она могла броситься вниз и утонуть.

Он продолжал целовать ее до тех пор, пока не отстранился, чтобы сделать глоток воздуха.

И только тогда поднял голову.

— Как ты могла оставить меня?

— Потому что… я люблю… тебя, — сбивчиво ответила Анселла.

— И я люблю тебя.

— Ты… любишь… меня?

Вопрос прозвучал, как трель спрятавшейся в ветках птички.

— Я уже давно люблю тебя, моя дорогая, но я так боялся испугать тебя признанием, поэтому ждал. Ждал нетерпеливо, пока и ты полюбишь меня.

— Я люблю тебя… всем сердцем… всей душой. Я никогда не знала, что это такое — быть счастливой. Теперь я знаю.

— Мы будем очень счастливы вместе. У нас впереди такая долгая жизнь. Но, моя дорогая, ты должна доверять мне. Как ты могла подумать, что я позволю тебе вернуться к отцу?

— Ты не хотел… жениться на мне… — прошептала Анселла. — Тебе нужны были только деньги… те деньги, которые дал мой отец.

— Это было до того, как я увидел тебя, — ответил граф. — Сейчас я самый счастливый на свете человек, потому что нашел то, что ищут все мужчины.

— Ты имеешь в виду… любовь?

— Я говорю о самой совершенной из женщин. О тебе, моя бешеная. Для меня ты само совершенство, и я тоже люблю тебя всем сердцем и всей душой.

— О… Майкл.

Слезы струились по ее лицу, но то были слезы радости и счастья.

Только теперь граф понял, как, должно быть, страдала она, думая, что он женился на ней лишь из-за денег.

Когда он прочел ей письмо из Америки, она услышала голос судьбы, призывающей вернуться к отцу, стать жертвой его жестокости, обречь себя на вечное несчастье.

— О, моя драгоценная, обожаемая, дорогая женушка, теперь, когда я знаю, что ты любишь меня, мне надо так много сказать тебе, так многому научить. Здесь, на этой башне, а не где-нибудь еще, мы начинаем нашу настоящую жизнь как муж и жена.

Он снова поцеловал ее и, обняв за плечи, повел к двери. Они спустились по лестнице вниз, где граф остановился перед дверью, которой давно уже не пользовался.

Он повел ее не в караульную комнату, а в коридор, уходивший к спальням.

Руфус, прежде следовавший за ними, побежал вперед, словно показывая дорогу.

Графу подумалось, что если бы он не спас Анселлу, если бы она осуществила задуманное, то единственное, что осталось бы ему от нее, это спаниель.

Он провел жену в ее спальню.

— Завтра, моя дорогая, я переведу тебя в комнату моей матери. Она находится, как ты знаешь, рядом с моей комнатой. Теперь я точно знаю, что ты именно та женщина, которую я хотел бы видеть своей женой. Ты займешь в замке ее место и превратишь его в дом любви для всех, кто приходит сюда.

— О, Майкл, как же я смогу это сделать?

— Сможешь, — твердо ответил граф. — А сейчас, моя милая, я хочу, чтобы ты легла в постель.

— Я… не хочу… чтобы ты уходил, — ответила она, цепляясь за его рукав.

Он улыбнулся.

— Неужели ты думаешь, что я собираюсь оставить тебя? Я так желал тебя все эти ночи.