|
Капитан не чувствует носа, и пальцы у него тоже онемели от холода. - Капитан,- кричит Эванс из темноты внизу,- мне подниматься за вами? Крозье слишком сильно запыхался, чтобы говорить, но через несколько секунд переводит дух и кричит вниз: Нет… подожди там. Теперь он видит слабый свет фонаря Ходжсона на северо-западе - они с Армитеджем еще находятся в тридцати с лишним ярдах от торосной гряды. Размахивая руками, чтобы сохранить равновесие на ветру, сильно наклоняясь вправо, когда слева на него налетает мощный порыв, яростно трепля конец шарфа и грозя сбросить с гебня, Крозье направляет луч фонаря на южный склон гряды. Здесь склон круто, почти отвесно уходит вниз на тридцать пять футов. Ни следа Уильяма Стронга - никаких темных пятен на льду, никаких признаков, свидетельствующих о том, что какое-либо существо, живое или мертвое, спускалось здесь. Спуск по этой отвесной ледяной стене представляется Крозье делом абсолютно немыслимым. Крозье трясет головой - осознавая, что ресницы и веки у него почти смерзлись, и глаза открываются с трудом,- и начинает спускаться обратно. Дважды он чуть не срывается и не падает на острые зубцы льда внизу, но наконец съезжает по склону последние футов восемь к месту, где ждет Эванс. Но Эванс исчез. Винтовка валяется на снегу, по-прежнему поставленная на предохранитель. На вихрящемся под ногами снегу никаких следов - ни человеческих, ни каких-либо других. - Эванс!!! - За тридцать пять с лишним лет службы во флоте капитан Френсис Родон Крозье выработал зычный командный голос, способный перекрыть шум ураганного юго-западного ветра или рев снежной бури и вспененных валов в Магеллановом проливе. Сейчас он орет в полную силу легких: - Эванс!!! Никакого ответа - только вой ветра. Крозье поднимает винтовку, проверяет, заряжена ли она, и стреляет в воздух. Треск выстрела кажется еле слышным даже ему самому, но он видит, как фонарь Ходжсона вдруг поворачивает к нему, и различает в снежной мгле еще три тусклых огонька, приближающихся со стороны «Террора». Всего в двадцати футах от него раздается рев. Так мог бы реветь ветер, нашедший новый путь вокруг ледяного тороса, но Крозье знает: это не ветер. Он ставит фонарь на снег, роется в кармане, достает пистолет, стягивает зубами рукавицу с руки и держит бесполезное оружие перед собой. - Иди сюда, дьявол тебя подери! - истошно вопит он.- Иди и попробуй взять меня вместо мальчишки, ты, мохнатое, грязное, зловонное отродье сифилитичной хайгейтской шлюхи! По- прежнему никакого ответа -только вой ветра. 6 ГУДСЕР 74° 43'28" северной широты, 90° 39 15" западной долготы Остров Бичи, зима 1845-46 гг. Из личного дневника доктора Гарри Д. С. Гудсера 1 января 1846 г. Джон Торрингтон, кочегар с «Террора», умер сегодня рано утром. В первый день нового года. Пошел пятый месяц, как нас затерло льдами здесь, у острова Бичи. Смерть Торрингтона не стала неожиданностью. Уже несколько месяцев было ясно, что он болел чахоткой в поздней стадии, когда нанялся в экспедицию, и если бы симптомы проявились всего на несколько недель раньше, в конце лета, беднягу отправили бы домой на «Рэттлере» или даже на одном из двух китобойных судов, которые мы встретили перед тем, как двинуться на запад через Баффинов залив и пролив Ланкастера к арктическим пустыням, где сейчас зимуем. По злой иронии судьбы, лечащий врач Торрингтона сказал парню, что плавание благоприятно подействует на его здоровье. |
