– Нет, нет! – вскричал Эдвард, глядя широко открытыми глазами на Анну, словно на приведение. – Как ты здесь оказалась? Ты же должны была находится на нашей базе…

Анна пожала оголенными плечами.

– Да, я жила там некоторое время: сначала в твоей спальне, а потом, когда надоела – в тюрьме. Но крысы да тараканы – плохие соседи, а я привыкла к роскоши. Хорошо, что начальник тюрьмы оказался весьма любвеобильным мужчиной! Я отдалась ему разок-другой, потом проделала то же самое с капитаном варганского звездолета – и вот я здесь, на Земле. Не ожидал, дружок?

Шорр Кан издал звериный рык. Растолкав свиту, он подбежал к младшей дочери, схватил ее за плечи и начала трясти:

– Опомнись, Анна! Что ты говоришь, сумасшедшая? А где Вилена? Какой болезнью она заболела ночью? Ну, говори же, говори!

Анна рассмеялась, и этот безумный смех потряс оцепеневшую публику больше любых воплей.

– Папочка, тебе хорошо знакома эта болезнь. Ею ты награждал тысячи, сотни тысяч женщин и мужчин, людей и нелюдей. Увы, она неизлечима, и имя ей – смерть!

Анна засунула руку в свой корсет, и внезапно извлекла оттуда небольшой окровавленный кинжал.

Зал дружно охнул. Шорр Кан побледнел и пошатнулся. А Эдвард молниеносно подскочил к Анне и после недолгой борьбы вырвал у нее из рук оружие, а затем швырнул его на пол.

– Дрянь! Неужто ты убила Вилену?! – завопил он.

Анна расхохоталась.

– Нет, я всего лишь зарезала ее, как свинью. Ведь моя любимая сестра была свиньей, верно, муженек?

– Замолчи! Я тебе не муж!

Брови Анны удивленно изогнулись:

– Это еще почему? Только что ты поклялся на библии, что берешь меня в жены… Не Вилену – а меня! Дорогой архиепископ, разве я не права? Сегодня утром я заплатила вам миллион кредиток за то, чтобы вы прибегли к небольшой хитрости и не произнесли во время брачной церемонии мое имя. И вы это сделали!

Архиепископ поймал свирепый взгляд императора и, упав на колени, простонал:

– Но я же не знал… Я подумал, это просто нелепая, но вполне невинная прихоть, не больше… И потом, эта девушка скрыла свое лицо под густой вуалью… Император, простите!

Эдвард разразился бранной тирадой. Он стащил кольцо с руки и швырнул его на пол, а потом повернулся и торопливо направился к выходу из церкви. За ним последовали варганцы.

Безумная Анна хохотала, глядя им вслед:

– Куда же ты, мой дорогой любовничек? От законной жены тебе никуда не уйти! Ну разве что тебя спрячут твои дружки, эти уродливые рептилии Х’харны… У-у, как я их ненавижу! Хотя твои приятели озэки не многим лучше. Бандиты, да и только – ну, вроде тебя самого. Ведь ты – пират и убийца, каких свет еще не видывал!.. А ты отец, не плачь. Нас, дочерей, ты никогда не любил и не ценил. Одной больше, одной меньше – что за важность, ха-ха!

Шорр Кан вскрикнул и, схватившись за сердце, без чувств рухнул на пол.

Лианна стояла на коленях возле большого видеоэкрана и рыдала.

Морган Чейн сидел рядом на кресле и окаменевшим взглядом смотрел на тот хаос, что воцарился в дворцовой церкви после страшного признания Анны. Режиссеры трансляции, по-видимому, оцепенели от ужаса, и не знали, что делать. Они не решались отключить трансляцию свадебной церемонии, а без комментариев показывали все, что творится в огромном зале. Сотни аристократов в панике пытались покинуть церковь, но у выхода образовалась страшная давка. Люди в изысканных одеждах бесцеремонно отталкивали друг друга, бранились, а некоторые кавалеры то и дело вступали в драки.