|
За свою молодую жизнь Ребекка Линд не однажды приходила в столкновение с системой, произволу которой все мы вынуждены подчиняться. Она ни разу не видела ни сочувствия, ни помощи от нашего общества с его беспощадными принципами. И если прокурор требует психиатрической экспертизы на том основании, что действия Ребекки Линд не мотивированы, то это в лучшем случае свидетельствует о чистейшем недомыслии. На самом деле поступок Ребекки был вызван политическими мотивами, хотя сама она не принадлежит к какой‑либо политической группировке и, несомненно, пребывает в счастливом неведении относительно господствующей политической системы, заправляющей практически всем, что происходит вокруг нас сегодня. Не будем забывать о том, что нелепая доктрина: война есть логическое продолжение политики – действует и ныне, и что эта формула разработана хорошо оплачиваемыми теоретиками на службе у капиталистического общества. Вчерашний поступок этой молодой женщины был политической акцией, хотя и неосознанной. Я берусь утверждать, что Ребекка Линд лучше тысяч других молодых людей видит, насколько прогнило наше общество. А то, что она не связана ни с какими политическими группировками и вряд ли вообще подозревает, что такое «государство смешанной экономики», может быть, лишь помогает ей яснее видеть.
В последнее время, да что там – вообще, сколько мы помним, – большими и могущественными державами всего капиталистического блока управляют лица, которые по общепринятым юридическим нормам являются откровенными преступниками. Движимые жаждой власти и погоней за наживой, они прививают народам пагубный эгоизм, отвращение к труду и образ мыслей, всецело основанный на меркантильности и самом бесцеремонном отношении к своим собратьям. Лишь в очень редких случаях таких политиков наказывают, да и то наказание чисто формальное, а преемники виновных действуют в том же духе. Наверно, я единственный в этом зале, кто еще помнит таких деятелей, как Гардинг, Кулидж и Гувер. Их действия были осуждены, но произошло ли с тех пор сколько‑нибудь существенное улучшение? Мы видели Гитлера и Муссолини, Стресснера, Франко и Салазара, Чан Кай‑ши и Яна Смита, Смэтса, Форстера и Фервурда, чилийскую хунту – людей, которые либо привели свои народы на край гибели, либо в своекорыстных интересах обращались со своими подданными так же, как гнусный захватчик угнетает оккупированную страну. Судья раздраженно посмотрел на часы, но Рокотун как ни в чем не бывало продолжал: – Кто‑то назвал нашу страну маленьким, но алчным капиталистическим государством. Верно назвал. Мыслящему человеку с чистой душой, вроде этой молодой женщины, которая будет здесь взята под стражу и жизнь которой уже погублена, такая система неизбежно должна представляться непостижимой и бесчеловечной. Однако она понимает, что кто‑то должен нести ответственность, и когда ее попытки обычными человеческими путями дойти до этого лица или хотя бы добиться ответа оказываются тщетными, ею овладевают отчаяние и неудержимая ненависть. Я говорю здесь так долго потому, что мой юридический опыт подсказывает мне: Ребекку Линд не станут судить, и мои сегодняшние слова – единственное, что когда‑либо будет сказано в ее защиту. Она очутилась в безнадежном положении, и ее решение хоть раз в жизни дать сдачи тем, кто загубил ее существование, вполне объяснимо. Рокотун перевел дух, потом выпрямился и сказал: – Ребекка Линд совершила убийство, и я, конечно, не могу возражать против взятия под стражу. Я тоже настаиваю на психиатрической экспертизе, но не по тем причинам, которые приводил обвинитель. А именно: я питаю слабую надежду, что врачи, в чьи руки ее передадут, придут к тому же выводу и убеждению, что я сам, – то есть, что она мыслит лучше и вернее, чем большинство из нас. В таком случае она может предстать перед судом, и, может быть, дело ее рассмотрят так, как подобает в правовом государстве. Да только не очень‑то я на это надеюсь. |
