И сам Эрик переключил внимание на обстановку. Что‑то изменилось в ней с тех пор, как отсюда убрались Хранители и Стражи. (Или причина в том, что Храм покинула богиня?) Брошенный без призора, лишенный обычных пут, Лабиринт зажил собственной жизнью, мало‑помалу пробуждаясь от долгого сна, будто приходящий в себя исполин. Рассеянным по коридору сознанием Эрик улавливал клочья эфира, похожие на привидения, какими их принято представлять. Но скорей это были именно клочья – одной гигантской сути. Живой или даже разумной – пойди разберись, когда она настолько разнится от человечьей!..

Конечно, проще отнести ее к магии. И сразу бы все объяснилось. То есть какие вообще требуются объяснения, если чудо? Жаль, жаль, что он не прежний доверчивый юнец – вот таким ему было проще жить. Да и мир тогда казался цельным. А теперь приходится собирать его наново, да вдобавок из стольких кусков, что состыковывать их стало намного сложней. Ну как можно уразуметь здешние странности, не впадая в мистику? Эх, Дана бы сюда!.. Или Горна. Или Опта, на худой конец. А моих знаний лишь и хватает, чтобы сомневаться.

Наверное, и Бэла ощущала вокруг неладное, хотя вряд ли столь же ясно, как Эрик,– все‑таки он был куда ближе к этому зыбкому, стороннему пространству, где творились процессы, не видимые обычным зрением. Но девушка продолжала углубляться в Лабиринт, словно ей не оставалось иного, а с ней и остальные уходили все дальше. И пробирались они, судя по направлению, к Координатору, будто затевали диверсию, уж неизвестно, по чьему наущению. Ну к чему, скажем, староистинным уничтожать супервычислитель, им‑то какой в этом прок? С другой стороны, чей еще заказ могла выполнять Бэла? Не мог же ее завербовать Хуг? Да и какой резон старому Управителю сводить счеты с этой железякой, лишившей его прежнего поста? Пойти на поводу чувств мог кто угодно, только не такой прожженный хитрец.

Интуитивно Эрик сторонился эфирных клочьев, смутно намекавших о чем‑то неприятном, даже губительном. А следовал теперь впереди отряда – на случай опасных сюрпризов. По крайней мере так он мог предупредить Бэлу, выиграв для нее время, а может, и принять меры посерьезней.

Хотя девушка пока не делала ошибок. Наверное, она не была особенно одаренной ведьмой (да такую и не приспособишь к серьезному делу), зато вполне вызрела, а уж тем, чем ее наградили Духи, владела досконально. И больше всего сейчас Бэлу заботила скрытность. Подобно Зие, она умела отводить взгляды и таким способом обманывала “глазки”, если не удавалось найти обход, точнее говоря, тех, кто сидел за Храмовым страж‑пультом. Но сам Лабиринт провести было трудней. Как и Эрик, ведьма избегала клочков здешней магии, даже пыталась рассеять их, чтобы освободить путь. Приглядевшись, как она это делает, Эрик стал исподволь помогать ей. И вскоре преуспел, тем более что ему исполнять такие . фокусы оказалось намного легче.

Клочья магии все сгущались, формируя подобие сознания – громадного, чудовищного, даже близко не напоминающего человечье. И все же искусственного, созданного людьми – еще в те времена, когда понятия не имели об электронике. Видимо, тогда Лабиринт выполнял для богини роль, которую позже взвалил на себя Координатор,– всезнающего услужливого помощника. Затем беднягу отодвинули в тень, хотя полностью не упразднили: толи не посчитали слишком хлопотным, то ли берегли для иных нужд. И вот сейчас он пробудился.

Занятно – столько декад Эрик бродил по здешним сплетениям, но вспоминать подробности той бурной ночи начал лишь теперь. Может, оттого, что видел и чувствовал сейчас намного больше? Среди прочего всплыло высказывание Горна о том, что в стенах Храма испокон веков складировались сведения о мире, что Лабиринт как бы отражает Империю, подражая потустороннему Подвалу, где хранятся знания Вселенной. И что иногда такая модель даже обгоняет оригинал, и тогда тому приходится следовать за своим слепком.