|
Всех этих лет с нами… Повернулась и посмотрела ему глаза в глаза. И только поняв, что силуэт любимого расплывается, осознала, что вновь плакать начала. Странно, пару часов назад казалось, что слез не осталось. — Денег много, и влияния… Ты сильный… Только ведь и всем твоим влиянием — нам не изменить ничего. Ни лет этих не вернуть, ни боли, ни всех тех жутких ночей, что порознь… Ни мамы… — Уперлась затылком в стекло, глядя на нечеткий силуэт мужа. Наверное, из-за смерти матери очень остро ощутила боль за все, до рези в груди. Тяжесть влияния каждого их выбора на судьбы. И собственные, и всех близких. Не упрекала… Просто испытала такое странное опустошение, словно на обрыве стояла. Какая-то глобальная попытка переоценки и осмысления всей жизни, вызванная шоком и болью. Все с нового угла рассматривалось и оценивалось… Кузьма, до этого молчавший, поднялся и приблизился впритык, так и не сказав ни слова. Наклонился, прижавшись своим лбом к ее. Глаза к глазам оказались. И он так внимательно всматривался в нее. Тоже с болью, которая отражалась во взгляде мужа. Ее? Его? Их общая? И не видела она в глазах Кузьмы отрицания или попытки оспорить все. Словно даже мысленно ни одного аргумента против ее слов он не пытался привести. Так непривычно для Кузьмы! И от этого еще сильнее воспринимается острота доводов. Понимание, что не лжет, и он сам, возможно, не раз и не два размышлял об этом, даже если никогда словами и не озвучивал. И тут он сделал то, чего Кристина не ожидала. Она и сама, по большому счету, не особо понимала, зачем говорить обо всем стала. Какую реакцию хотела получить? Но точно не то, что Кузьма крепко сожмет ее своими руками, а потом резко опустится на колени. Все еще молча. Прижмется головой к ее животу на мгновение. И запрокинет лицо, посмотрев таким взглядом, что у Кристины сердце в груди сожмется, замерев на мгновение. — Мне не искупить и не выкупить этого у судьбы, мавка. Я знаю, — тоном, от которого у нее мороз по спине пошел, сипло прошептал Кузьма. — Ничего не вернуть. Только чем-то новым заполнить пустоту попытаться, в которой сам и виноват… Каялся перед ней. Она это поняла кристально ясно. И данное понимание оказалось последней каплей за сегодняшний день. Окончательно сломило Кристину. Ноги подломились, несмотря на то, что объятия Кузьмы держали крепко. Сползла по нему на пол. Скукожилась клубочком, в свою очередь уткнувшись Кузьме лицом в колени, захлебываясь новой волной слез и безнадежного горя. А он сгреб ее в охапку, подтянув выше, и начал тихо укачивать, прижавшись лицом к макушке Кристины. Оба горевали обо всем, что безвозвратно ушло и что возвратить было не в их силах. Все ее слова справедливы. |
