Изменить размер шрифта - +

— Я смотрю, речи для Бойля стал писать более талантливый человек, — раздался голос за спиной Веги.

Повернувшись, он увидел, что вошла Галлахер.

— Наверное, — просто ответил Рикардо.

— А зачем ты вообще смотришь эту чушь, Тошнотик?

— Может, перестанешь называть меня так? — в который уже раз спросил Вега. Интересно, прекратит ли она обращаться к нему так, если он не будет возмущаться по этому поводу? Впрочем, у него не было ни малейшего желания скрывать свое неудовольствие.

Заговорил другой репортер:

— А что вы можете сказать об активности Нод в зоне Ж-один возле Сараева?

— Прошу прощения, но у меня пока нет точных сведений о новом храме Нод в Сараеве.

Галлахер легла на свою койку.

— Что за осел этот парень. Нам обязательно это смотреть?

— Извини, но альтернатива — повторный просмотр «Дня Харлея».

— Все лучше, чем смотреть на этого придурка.

Репортер не унимался:

— То же самое вы сказали о лаборатории в Касабаде. Наверняка ведь кто-то из военных получил сведения.

— Ух ты, — сказала Галлахер, — парень с мозгами. Какова вероятность того, что такое возможно?

— Очевидно, — ответил Бойль, — но одна простая ошибка устройства связи — это не повод снова начинать споры. Ситуация исправлена, уверяю вас.

Вега закончил чистить «Джи-Ди-4» и принялся собирать ее.

— Он бесится лишь из-за того, что Грейнджер не сообщил ему об отправке Третьей дивизии в Северную Африку.

— Да, что ж, Грейнджер — мозг всей организации. — Галлахер закрыла глаза. — Мне нужно вздремнуть. Нельзя ли выключить эту чушь, Тошнотик?

Протянув руку, Вега прикоснулся к голограмме и увеличил громкость.

— Черт бы тебя побрал, Тошнотик. — Галлахер повернулась на другой бок и положила подушку на голову.

— То есть теперь все стратегические военные решения принимаете вы?

Галлахер убрала подушку с головы.

— О черт, нет.

Вега улыбнулся.

— Наверное, будет здорово.

— Вот это я и называю спешить с выводами.

— Что ж это мы такие везучие… — пробормотала Галлахер.

— Вас интересует, буду ли я решать, сколько танков выводить в бой? — спросил Бойль. — Какими ракетами стрелять? Какого цвета камуфляж носить? Конечно нет!

— Вообще-то, — заметил Вега, — у нас только черный камуфляж и есть.

— Но начиная с этого момента я буду участвовать в принятии всех важных решений.

— Я очень бы хотела прямо сейчас поверить в Бога, — сказала Галлахер.

Вега закончил собирать «Джи-Ди-4» и убрал ее под койку.

— Почему?

— Я бы умоляла его подтвердить, что Бойль несет чушь.

— Он политик и всегда несет чушь.

Бойль продолжал говорить:

— Поверьте мне, Братство Нод пожнет то, что посеяло. А Кейн посеял семена своего собственного уничтожения.

Галлахер качала головой.

— Меня сейчас вырвет.

— Тогда я тоже смогу назвать тебя Тошнотиком.

Дверь в казарму открылась, и появилась капитан Опал.

— Ну, как тут мои любимые лейтенанты?

— Отлично, капитан, — ответила Галлахер. Раньше Опал называла их любимыми сержантами. — Мы…

Вдруг голограмма зарябила, пошли помехи.

— Что за?… — Вега встал.

Быстрый переход