Прижав ладони к глазам, я прошептала:

– Я отнесу слезу к Рильду. Он спрячет ее от Куэйла так, что тот не сможет ее достать. А потом… Не знаю, я пока не решила. Но я попытаюсь… так, как хотел бы ты, Адам.

Двумя минутами позже я уже скакала по тому участку пути, который, свернув от расселины, уходил в горы. В сознании моем, отталкивающем воспоминания о страшном, случившемся в расселине, вновь воцарилась пустота. Мое сердце словно умерло во мне.

Там, где слились три тропы, Нимрод вдруг начал хромать на переднюю правую ногу. Я обнаружила в ней маленький острый камешек, но у меня не было ничего, чем можно было бы его вынуть. Какое-то время я вела Нимрода на поводу, но затем в мой притупленный разум пришла мысль, что я смогу найти что-нибудь для этой цели в пещере, где я и Сембур укрылись от бурана и где нашел нас Адам. У нас с собой было довольно много вещей, и наверняка там осталось что-либо, что может пригодиться.

Пещера… Адам сказал, что если мы разлучимся, то местом встречи будет пещера, но теперь у меня нет надежды там его увидеть. Страшный стон вырвался из моей груди. Подавив его, я, тяжело переступая, продолжала шагать вперед.

Мы приближались к гребню перевала Чак. Пещера находилась на восточном склоне. Тут я заметила, что Нимрод поднял уши, и тоже прислушалась. Сзади до меня донесся цокот копыт, эхом отдающийся в скалах. Я услышала бы его гораздо раньше, не будь настолько погружена в горе, не будь все мои чувства до такой степени притуплены.

Я повернула Нимрода, попрощалась с ним и легонько шлепнула, посылая вниз по тропе навстречу кхамба. У меня была некоторая надежда, что, обнаружив его, кхамба постараются поймать моего коня и начнут обсуждать, куда же делась я сама. Куэйла среди них быть не могло. Он был приличный наездник, но не более того. Такая погоня была ему не по силам.

Я пустилась бегом, сознавая, что дорого каждое мгновение, если хочу добежать до пещеры и укрыться в ней прежде, чем покажутся кхамба. Чего я собиралась этим добиться, я не сознавала сама – слишком велики были мои потрясение и горе, чтобы отчетливо мыслить. Было маловероятно, что они отважатся заглянуть в пещеру и проверить, там ли я. Можно было надеяться, что они решат, что лошадь сбросила меня где-то по дороге, и я, например, упала в какое-нибудь ущелье. Однако я была уверена, что когда появится Вернон Куэйл, он, разумеется, обыщет пещеру, поэтому на спасение особенно рассчитывать не приходилось.

Ноги налились свинцом, дышать стало тяжело, но я, спотыкаясь, продолжала бежать. Сама того не сознавая, я бормотала: "Я стараюсь, Адам, я стараюсь", но цокот копыт звучал уже совсем близко.

Обернувшись через плечо, я увидела, что из-за поворота всего в сотне ярдов за мной показались двое кхамба. Оба держали в руках длинные ножи, они настигали меня. Я, с трудом заставляя свои измученные ноги двигаться, поползла вверх по склону к пещере. Теперь мое убежище уж никак не будет для них тайной, но я тем не менее продолжала карабкаться, ибо по-прежнему сомневалась, что кхамба отважатся туда войти, а до того момента, как появится Куэйл, у меня, вероятно, будет время, чтобы глубоко запрятать слезу в какой-нибудь трещине, где он ее никогда не найдет.

Но всадники были уже совсем близко. Спина у меня похолодела в ожидании, что в нее вот-вот вонзятся их ножи. Я поняла, что не успею добраться до пещеры, что мне не суждено одержать над Куэйлом даже маленькую победу, лишив его слезы.

В воздухе, немного сбоку от меня, раздался щелчок, напоминающий щелчок бича, и сзади я услышала крик. Что означал щелчок, мне было понятно. Мимо пролетела пуля. Затем раздался другой резкий звук, совсем не похожий на предыдущий, но тоже знакомый мне с давних пор, – так заряжают винтовку. Но я была готова поручиться, что это не допотопное ружье кхамба.

Сверху прогремел голос:

– Джейни!

Сквозь затуманившие глаза слезы я увидела, что за могильником Сембура находится кто-то, стоящий на коленях и держащий винтовку на прицеле.