Мэйз сообщил, что приезжал доктор, оставил для мистера Лэмберта пилюли и предписал полный отдых в течение недели. Мистер Лэмберт чувствовал себя уже лучше и даже начал шутить по поводу своего приключения. Что касается мисс Элинор, то она готова меня видеть.

Я заволновалась, потому что, сидя со служанками, начала надеяться, едва, впрочем, в это веря, что мисс Элинор может предложить мне место прислуги, например на кухне. Как это было бы чудесно! Я уже поняла, что мистер Лэмберт очень добрый и мягкий человек. Мисс Элинор, пожалуй, далеко не всегда мягкая и добрая, у нее для этого слишком бурный нрав, но я чувствовала, что она справедливая и не злобная. Мне очень понравились миссис Берке и служанки. Вот я, совершенно чужой человек, сижу у них на кухне, выговор мой отличается от их мягкого, деревенского, а сама в своей рабочей одежде, с пальцами, выглядывающими из ботинок – настоящая по виду бродяга, и тем не менее девушки надо мной не хихикают, а миссис Берке не смотрит на меня свысока.

Кабинет мисс Элинор был расположен в одном из углов этого странно спланированного дома. По форме он представлял собой срезанный треугольник. Стены были на одну треть облицованы темным деревом, а выше оклеены красивыми светлыми обоями веселого желтого цвета с серебристым рисунком. Мисс Элинор сидела за большим столом, на котором лежали папки и бумаги. Около большого окна стоял мольберт, очень большой застекленный книжный шкаф и еще один стол, узкий и длинный, на котором лежали краски, плотная бумага, наброски и рисунки.

Когда миссис Берке ввела меня, она сказала:

– Аппетит у нее хороший, мисс Элинор, – и, одобрительно кивнув, добавила: – А перед тем, как садиться есть, она спросила, можно ли ей умыться и привести себя в порядок.

– Спасибо, Берке, вы можете идти. – Когда дверь за экономкой закрылась, мисс Элинор наградила меня легкой задумчивой улыбкой и указала на стоявший рядом со столом стул: – Садитесь, Джейни. Что у вас в этой маленькой сумке?

– Просто мои вещи, мисс.

– Можно мне посмотреть?

Испытывая стыд, я выложила содержимое на стол. Мое нижнее белье и платье были чистыми, но ветхими, а марля, в которую был завернут последний оставшийся сэндвич, стала жирной. Мисс Элинор показала на нее:

– Это тот знаменитый сэндвич с беконом?

– Да, мисс, хотя про то, что он знаменитый, я не знаю.

– А это что?

– Святая Библия и "Истории про Джессику". Это мои книги, мисс. Я завернула их в бумагу.

Она с явным удивлением посмотрела на меня.

– Откуда вы взялись, Джейни?

– Ну, прежде всего, из Смон Тьанга.

– Откуда-откуда?

– Из Смон Тьанга. Это такая страна в Гималаях, севернее Непала и южнее Тибета.

Ее глаза сузились.

– Вы шутите?

– Нет, мисс, честно.

– Вы говорите на ее языке?

– Да, мисс.

– Как он называется?

– Не думаю, что для него есть специальное название на английском, но он очень похож на тибетский, с примесью индийских языков.

– Пожалуйста, скажите на нем что-нибудь.

– На каком из его видов, мисс? Есть специальный шикарный язык, на котором разговаривают с ламами и знатными господами, а есть обычный язык.

Ее губы сморщились.

– Давай послушаем шикарный.