Квентин засмеялся с горечью.

– Ты еще ничего не слышал. Подожди, ты еще услышишь о долгосрочных мерах предосторожности.

Он вытянул указательный палец.

– Если этот человек настоит на своем, шахту придется закрыть.

– Какого черта! – Джон Петерсен уставился на Бэлларда. – Что за бред Вы несете?

– Спросите Макгилла, во что обойдется защита шахты, – сказал Квентин. – На последней встрече речь шла о миллионах долларов, и все мы понимаем, что компании это не осилить.

– Не защита шахты, – парировал Бэллард, – а зашита города. В такой ситуации вы можете получить дотацию от правительства.

Эрик Петерсен коротко рассмеялся.

– Каждому известно, что правительственных пособий не хватает ни на что – даже на самые дешевые мероприятия. Мы это выяснили, когда пытались расширить школу. А Вы говорите о миллионах долларов, даже не тысячах.

Он посмотрел на брата.

– Подумай, какая прибыль будет у города в следующем году, если мы последуем совету этого молодчика. Бэллард тихо спросил:

– Сколько стоит твоя жизнь, Эрик?

– Это не вопрос, а издевательство! Но коротко я тебе отвечу. Моя жизнь стоит столько же, сколько жизнь моих братьев – не больше и не меньше.

– Не об этом речь, – сказал Хьютон.

– Ну, так он же заговорил об этом, – ответил Эрик. – Во всяком случае, если следовать его логике, то я в безопасности.

Он ткнул пальцем в карту.

– Мой дом – один из сохранившихся.

– Уже нет, – заметил Бэллард. – С тех пор, как на западном склоне были вырублены деревья. Это ты сделал, Эрик?

– Какое это, черт возьми, имеет к делу отношение?

– Магазин сохранился в 1943‑м году только потому, что тогда еще были деревья. Сейчас, когда их нет, между тобой и снегом нет никакой преграды. Ты поставил не на ту лошадку.

Эрик встал.

– Правильно, черт возьми, что я поставил не на ту лошадку, точнее, не я, а мой старик. Ты прекрасно знаешь – когда твоя мать продавала ему недвижимость, она надула его с правами на полезные ископаемые. О, она все предусмотрела, не так ли? Она даже оставила себе тот участок земли в долине, где сейчас шахта – как раз столько, чтобы построить фабрику для переработки золота, руды, которую она получала из нашей земли.

Бэллард протер глаза.

– Все совсем не так, Эрик. Это мой отец разделил права на недвижимость и добычу полезных ископаемых. Он оговорил это в завещании. Твой отец в течение пяти лет не покупал эту землю. Он сделал это в 1948‑м году, не так ли?

– К черту даты! – закричал Эрик. – Она все еще получает золото.

– Нет, не получает, – ответил Бэллард. – У нее нет прав на ископаемые.

– Рассказывай кому‑нибудь другому, – съехидничал Эрик. – Все вы Бэлларды.

Мэтт Хьютон барабанил пальцами по столу.

– Кажется, мы отклонились от темы.

Он с тревогой посмотрел на Эрика.

– Да, – сказал Макгилл. – Я не знаю, что это вы так горячо обсуждаете, но не думаю, что это имеет какое‑то отношение к снегу на склоне. А вот вырубленные деревья имеют; теперь на пути лавины нет преград.

Эрик пожал плечами и снова опустился в кресло.

– Это все‑таки паршивый участок. Слишком крутой для скота, и я даже не смог добраться туда скосить сено в этом году.

Макгилл поднял голову.

– Как скосить сено? – настороженно спросил он.

– Какое Вам до этого дело?

– Лучше расскажите мне.