Выходя из офиса, Лоренс чуть не столкнулся с маленькой блондиночкой, которая при виде него издала писк ужаса и залепетала в свое оправдание:

— Простите, я опоздала… Я проспала, автобус ушел из-под носа…

— Скажите это не мне, а миссис Райан. Она занимается делами в офисе, — сказал Лоренс.

Проходя мимо, он все же улыбнулся ей, и это, как водится, еще больше напугало бедняжку. Ее глаза округлились, а рот произнес беззвучное «о».

Скотт уже успел обернуться и ждал его с большим букетом весенних цветов на заднем сиденье. Там были золотистые нарциссы на длинных стеблях, розовые и белые тюльпаны, пурпурные, желтые и белые фрезии. Их аромат заполнил машину. Если бы он не был так подавлен, цветы заставили бы его порадоваться жизни.

— Надеюсь, это то, что вы имели в виду? — встревоженно спросил Скотт, следивший за выражением его лица.

Выдавив улыбку, Лоренс кивнул.

— Великолепно! Спасибо, Скотт. Уверен, они ей понравятся. Не знаю, как долго я пробуду в больнице, поэтому предлагаю вам вернуться домой, когда вы меня отвезете. Обратно я поеду на такси.

Улицы были запружены машинами, и для того чтобы добраться до больницы, им потребовалось больше времени, чем предполагал Лоренс. Была половина одиннадцатого, когда Скотт остановился перед главным входом, обошел машину и открыл перед ним дверцу.

— Не передадите ли вы мадам наши наилучшие пожелания? Мои и Марты. Мы надеемся, что она быстро поправится, и с нетерпением ждем, когда снова увидим ее.

— Да, я скажу ей, — пообещал Лоренс.

И домыслил то, чего не сказал Скотт: они с нетерпением ждут, когда он привезет Эллин к себе. Когда Лоренс впервые увидел мать после разлуки, он мог бы поклясться, что такая возможность исключена. Как быстро все меняется в этой жизни! Как быстро можно привыкнуть к мысли, которая раньше отталкивала!

О, он до сих пор не знал, сможет ли простить ее, забыть о прошлом настолько, чтобы поселить в своем доме. Лоренс не собирался делать необдуманные шаги, для этого он был слишком осмотрительным. К тому же, если мать оставит дом Мэй, он больше никогда не увидит девушку. Эта мысль заставила его слегка устыдиться. Неужели собственные интересы для него превыше благополучия матери?

Когда-то, в своей прошлой жизни, он бы напомнил себе, что именно так поступила с ним она. Он бы подумал: она заслужила подобное отношение.

Сердечный приступ за одну ночь изменил все. Этим утром Лоренс испытывал совсем другие чувства. Он осознал необходимость позаботиться о будущем матери. Конечно, она может захотеть остаться у Мэй — ведь там такая чудесная компания: ее ровесники, не говоря уж обо всех этих детях и животных. Любой бы предпочел «Тихую гавань» его пустому, молчаливому дому. Но он должен предоставить ей право выбирать, пригласив жить к себе.

Лоренс нашел мать спящей. Руки лежали поверх белого казенного одеяла, а все тело было опутано каким-то проводами, подключенными к медицинскому оборудованию.

Сестра забрала цветы поставила их в вазу, а затем поманила его к двери, приложив к губам палец. Лоренс покорно пошел к выходу, морщась каждый раз, когда кожаные подошвы поскрипывали на начищенном до блеска полу.

— Вы можете подождать в коридоре, если хотите. Не исключено, что она скоро проснется. Состояние у нее удовлетворительное, единственное, что требуется, — это длительный отдых. Или, если хотите, можете вернуться сюда днем.

— С ней все будет в порядке? — взволнованно спросил Лоренс.