|
– Я устал, – сказал он, словно оправдываясь, – и я хочу поспать. Он встал и выпрямился. Купальный халат обтянул его худое тело. – Я тебе говорил, Майкл, что смерть похожа на жизнь, – сонно сказал он. – И нет особенно большой разницы, боретесь вы или нет, – он повернулся к Лоре. – Разве что для тебя. Смерть каждого человека – его забота. И, спит он или не спит – менее важно, чем как он её принимает. Кое-как он её рационализирует, – мистер Ребек медленно направился к дверям мавзолея и обернулся. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – отозвались они. – Спокойной ночи. Он запер дверь, снял халат и улегся на матрасе, сделанном, в основном, из маленьких подушечек, расположенных таким образом, чтобы ему было удобно. Натянув на себя одеяло, он тихо лежал, глядя в потолок. Кто-то произнёс его имя, и он понял, что Майкл здесь, в мавзолее. Он поразился, как же много времени ушло у Майкла, чтобы понять, что для него теперь не существует никаких физических препятствий. – Да, Майкл? – Не окажете ли вы мне одну любезность? – Пожалуй. А что именно? В голосе Майкла чувствовалась нерешительность. – Не могли бы вы сказать… Не могли бы вы сказать мне, как выглядит эта девушка? – Лора? – М-м-м… М-м-м… Мне просто любопытно. – Как я понимаю, ты её не видишь? – Только нечто вроде общего силуэта. Волосы, фигура. Я понимаю, что она женщина. Ну, вроде бы и всё. – Да, – сказал мистер Ребек и замолчал. – Так что? – Ну, она темноволосая. Глаза у неё, кажется, серые, и ещё у неё длинные пальцы, – И это все? – Майкл, а какая тебе разница? – Никакой, – сказал Майкл мгновение спустя. – Просто мне стало любопытно. Извини, что я тебя побеспокоил. – Спокойной ночи. Майкл ушёл. – Какое славное будет лето, – сказал себе мистер Ребек. – А мне так не хватало общества. Он подумал об осени. Это время года он всегда не любил, отчасти потому, что мысли о том, что она придёт, портили ему настроение весной. «Я заглядываю слишком далеко вперед, – подумал он, – потому что боюсь внезапного столкновения с вещами лицом к лицу». Он никогда не мог радоваться рождественским каникулам в детстве, потому что казалось, что они неотвратимо приближают его к долгому-долгому январю. Но ночь выдалась тёплая и ароматная, и он оставил мысли об осени. «Она, конечно же придёт, как обычно, – подумал он. – Но сначала – лето».
ГЛАВА 5
Миссис Клэппер поставила будильник на 9:30, и теперь терпеливо ждала, когда он прозвонит. Она лежала на боку, отвернувшись от часов, подтянув ноги к животу и убрав одну руку под подушку. Она так основательно натянула одеяла на подбородок, что они съехали с другого конца постели, оставив ступни непокрытыми. Скрестив лодыжки, она потёрла ступнёй о ступню, однако ноги остались холодными, и она почувствовала себя уязвленной. Перевернувшись на спину, она протянула руку и, как это случалось каждое утро, убедилась, что рядом нет никого, кто, почувствовав толчок, полусонным голосом пробурчит, чтобы не мешали. «Слишком большая кровать», – подумала она. – «Надо бы сходить к Саксу сегодня или завтра и продать её». – Зачем тебе двуспальная кровать, Клэппер? – спросила она у потолка. – Ты что, ждёшь гостей? Будильник издал негромкий самодовольный щелчок, и миссис Клэппер напряглась в ожидании, но звонка не раздалось, и часы что-то невинно замурлыкали сами себе. |
