Мастерская занимала первый этаж двухэтажного каменного дома на одной из центральных улиц. Зеркальные окна, массивная дверь с колокольчиком… Терезу никогда не приняли бы сюда даже на самую грязную работу, какую она и выполняла вначале, если бы не рекомендация дамы из некоего благотворительного общества, подруги миссис Магнум, которая пожалела девушку-сироту, оставшуюся без средств после смерти родителей, да еще с младшим братом, в ту пору годовалым малышом.

   Тереза вошла с черного хода, поздоровалась с девушками и направилась прямо в кабинет миссис Магнум.

   Та, к счастью, была на месте — сидела за столом, заваленным эскизами и образцами тканей.

   — Миссис Магнум, — Тереза закрыла за собой дверь, — нам надо поговорить.

   Она намеренно сказала не «мне с вами», а «нам», давая понять, что разговор важен для них обеих.

   Миссис Магнум подняла голову. Этой женщине было лет пятьдесят, ее полное, напудренное лицо окружали тщательно уложенные золотистые локоны, на пальцах сияли перстень с крупным сапфиром и несколько тонких, усыпанных бриллиантами колец. Когда она, шурша юбками, проходила по мастерской, за нею тянулся шлейф густого аромата духов, пудры, помады и каких-то неведомых притираний. В ее внешности было что-то гротескное; она являлась грозой мастериц и умела расположить к себе клиентов: у мастерской не было отбоя от заказов сиднейских модниц.

   Впрочем, миссис Магнум, не страдая избытком скромности, считала, что ее модели сделали бы честь даже Парижу.

   У пожилой дамы были две замужние дочери, которые не одобряли материнского увлечения, ставшего смыслом ее жизни, и, к огорчению последней, не собирались продолжать ее дело. Ходили слухи, что после смерти миссис Магнум мастерская скорее всего будет продана.

   — У меня мало времени, Тереза. Что тебе нужно? «Конечно, — подумала Тереза, — я для тебя просто пешка».

   — Поговорить, мэм, — повторила она, — о моих моделях.

   — О твоих моделях? — Миссис Магнум сделала ударение на втором слове, и Тереза прекрасно поняла почему.

   — Да. О моих. — Она набрала побольше воздуха. — Миссис Магнум, ваша последняя коллекция больше чем наполовину плод моего труда. Я создала двенадцать моделей, а вы с девушками — восемь.

   Лицо миссис Магнум напряглось, в глазах отразилось нетерпение.

   — Ну и?.. — сказала она.

   — Я хочу, чтобы вы повысили мне жалованье хотя бы до уровня старшей мастерицы и присвоили моим моделям мое имя! Собственно, я даже имею право на получение процента с продажи своих шляпок, и вы…

   — Хватит! — оборвала хозяйка. Она отложила бумаги и образцы. — Это неслыханно, Хиггинс! Начнем с того, что это не твои модели, они принадлежат мастерской. Ты работаешь здесь и получаешь жалованье…

   — Маленькое, — вставила Тереза.

   — Достаточное! — отчеканила миссис Магнум. — Для тебя в твоем положении.

   — Почему вы берете на себя смелость определять мое место в этом мире?

   Миссис Магнум остолбенела. За двадцать лет ни одна работница не осмеливалась разговаривать с нею в таком тоне. Какая муха укусила эту девчонку?

   — Такие условия предполагались с того самого момента, как ты начала работать над моделями.

   — Это вы предполагали, не я!

   — Но ты не возражала.

   — У меня не оставалось другого выхода. Тогда я действительно была никем.

   Голос Терезы звучал уже не так уверенно, а миссис Магнум успела обрести второе дыхание.