У Тины перехватило дыхание, едва она заметила наряд Конрада: высокие блестящие сапоги, черный кожаный пояс, короткая коричневая куртка… Он был так строен и так красив! О боже! Ей показалось: что-то дикое и запретное входит в ее жизнь, запретное, но очень желанное!

   Девушка пребывала в непонятном смятении. Больше всего ей хотелось в эту минуту, чтобы Роберт убрал руки с ее талии. Но пальцы его неожиданно стали очень тверды.

   — Я пригласил миссис О'Рейли прокатиться верхом, — спокойно сообщил Конрад.

   Роберт удивленно приподнял брови.

   — Кажется, раньше ты обходился без компании.

   — Раньше ее некому было составить.

   Роберт нахмурился, потом неожиданно улыбнулся и со скрытым враждебным чувством ответил:

   — Жаль, но миссис О'Рейли уже обещала поехать со мной. Правда, Тина?

   — Да, — растерянно произнесла девушка, чувствуя вину и перед Робертом, и перед его сыном.

   Конрад не удивился. Одарив отца такой же тонкой враждебной улыбкой, сказал:

   — Понимаю. Надеюсь, ты не будешь против, если я возьму лошадь и поеду один?

   — Разумеется нет, — ответил Роберт, после чего Конрад, сухо поклонившись Тине, покинул гостиную.

   Девушке показалось, что он не почувствовал большого сожаления, и ее прежнее воодушевление начало таять, растворяться, как утренние облака. С чего она взяла, что Конраду с ней интересно? Кто она? Обыкновенная провинциальная девушка, а что до миловидности — наверное, Конрад видал женщин в сто раз красивее! Тина забыла, что точно такие же мысли приходили ей на ум и в пору ухаживаний Роберта О'Рейли. Молчаливая, она последовала за человеком, называвшим себя ее мужем.

   Роберт переоделся и, не говоря ни слова, спустился с Тиной во двор.

   Вывели двух лошадей, гнедую и серую. Когда-то отец катал Тину с Терезой на рабочей лошадке, но сидеть в дамском седле и самой управлять лошадью было гораздо труднее.

   Роберт помог девушке забраться в седло, дал в руки повод и провел коня по кругу, попутно объясняя, как лучше править.

   Серая лошадь вела себя смирно, и Тина не испугалась. Она подождала, пока Роберт сядет на гнедую, потом они двинулись шагом к воротам.

   — Куда поедем? — спросил Роберт.

   — Если можно, не в Кленси, — тихо ответила Тина.

   Она неуверенно чувствовала себя в седле, поэтому они не стали спускаться вниз, а поехали шагом вдоль внешней стороны стены.

   Время шло к вечеру, было душно, как перед дождем, и солнце светило точно сквозь кисею. Так же хмуро было у Тины на душе. Когда-то она думала, что здесь, наверху, рай, но оказалось, что он еще выше, в скрытых маревом небесах. А может, он не существует вообще?

   Кони Тины и Роберта шли бок о бок. Девушка с печалью думала о том, что прежде мечтала о такой прогулке, а теперь она почему-то совсем не радует. Она ждала упреков, но Роберт задал только один вопрос и, к счастью, не в том смысле, в каком она опасалась услышать:

   — Как тебе Конрад?

   — Ничего, — как можно естественней ответила Тина. Она смотрела прямо перед собой, а Роберт сидел в седле вполоборота к ней. Кругом было очень тихо, только под копытами животных шуршали мелкие камешки. — По-моему, он человек, тонко понимающий музыку, искусство…— И добавила: — Я слышала, как он играет на рояле.

   — Прежде всего важно ценить и понимать человеческую душу, — сказал Роберт. — Есть люди, восприимчивые к природе, искусству, но совершенно нечуткие к чужой боли.