Месяца через три зашла ко мне художница. Увидела Молчуна и обомлела. А потом рисовать его взялась. И классно так нарисовала! Глаза, зубы, когти… жуткая зверюга получилась. Не настоящий Молчун, понятно, а такой, каким он может вырасти, если повезет, конечно.

А еще через полгода я впервые выгулял его. Смешная история получилась, право слово. Занесло меня ночью в чужой район. А нашему городу покой только снится. Ну, будь я трезвее, заказал бы тачку к подъезду, а так решил малость развеяться, ну и пошел пешком до стоянки. Возле метро компашка молодняка отиралась. Из тех, что сила есть – ум из любого выбьем. Соберутся больше двух и уже критическая масса. А в тот раз их было шестеро. Или семеро. Явный перебор. И все уже дошли до кондиции. К тому же, чужой страх они чуют, как муха дерьмо. Так что бояться мне было нельзя. И сворачивать тоже.

Вот и пошел я прямо.

Пожалел только, что Молчуна со мной нет. Того, с картины. И так захотелось, чтобы он был рядом, что привычно опустил руку, как всегда опускал на его башку, и погладил. Даже знакомую ложбинку над глазами нащупал.

Сквозь компашку я протопал, будто пуленепробиваемым был. А Молчун будто бы шел рядом, и мог схарчить всех за один присест. Расступились. Наверно, от удивления. Никто и вякать в мою сторону не стал.

Повезло мне тогда. Недаром говорят, что Бог хранит пьяных и беременных. Беременным я точно не был.

С той ночи Молчун стал выходить на прогулку. Блин, научил на свою голову! И чаще сам выходил, чем со мной. У меня мало тогда дневных дежурств было. Ну, мой зверь гуляет, а я ни хрена не замечаю. С месяц еще, наверное. Иногда, правда, видел следы у двери, так на соседскую псину думал. Сволочной характер был у этого пса, да и у хозяина не лучше. Нравилось мудиле пугать старух или натравливать на их дворняг своего зверя. Одна бабка сознание потеряла, когда ее болонку пополам перекусили. Мне‑то все равно, а для нее этот комок шерсти, может, последняя радость в жизни.

Не знаю, кто меня за язык тянул, но пожелал я дурной псине сдохнуть такой же смертью. Бывают со мной внезапные приступы доброты, бывают. Совпадение, но на следующий день пса загрызли. Так сосед пришел права качать, решил, что я это его собаку заказал. Вот идиот!… Ну, разругались мы конкретно, чуть до мордобоя не дошло. И той же ночью кто‑то загрыз его. В смысле, соседа. Не знаю, чего дураку понадобилось на пустыре…

Я не сразу заметил, что следы под моей дверью продолжают появляться. Звериные следы, здоровые, больше моего ботинка. А в моей туфле Золушка может ноги мыть. Нормальный такой у меня размер, для нормального пацана. А про следы я не сообразил, все еще считал Молчуна малышом еще. Пока Сава ни приперся в гости.

Не думал, что этот пацан может чего‑то бояться. Самые крутые разборки для него ништяк, а своего подарка испугался. Даже какую‑то пургу гнать мне начал. Мол, не его это подарок, и все тут. Мол, настоящего Молчуна я пакете унес, а у этого монстра башка полстола занимает.

Ну, не полстола, а треть всего…

Еще Сава о каком‑то аквариуме болтал, о глиняной черепушке… Я не врубился, при чем тут Молчун.

Так и не договорились мы с Савой в тот день, разошлись каждый при своих. А встретиться Левой я не успел. Отправился, так сказать, в мир иной.

Теперь‑то мне наплевать и на засаду, и на Савыну болтовню, и на того, кто заказал меня. Об одном жалею, что не взял с собой Молчуна в тот день. Как подумаю, что он один в пустой квартире, а может, уже и на свалке, так выть хочется. И луна тут есть, что очень на вытье располагает.

Все здесь есть: улицы, по которым не любят ходить ночью, дома, что запираются на все засовы, люди, не очень‑то верящие чужим… Короче, нормальный такой город, прям, как тот, в котором я родился.