В дверь опять стучат. Не ньюлт, но я пошел открывать. Не поем, так поругаюсь. За каким хреном голодного человека достают?!

Открыл. На распашку. И за косяк схватился.

За дверью оказалась девка, у которой грудные и ягодичные мышцы одного размера – девятого. А между ними талия – обалдеть! Не девка, а прям мисс совершенство – сто шестьдесят, девяносто, сто шестьдесят. И при таких габаритах ростом почти с меня. А из одежды – тесемки с чешуей и плащ. Зеленый. В руке. Совсем недавно я такой же видел у Меченого.

– Чего тебе?

Девка опускает голову и дергает плечом. От этого движения тесемки едва не лопаются под напором девятого вала. Чешуйки шуршат и переливаются. Короче, будь на моем месте Рубенс, тут же бросился б… к холсту. Малевать. У меня совсем другое желание возникло.

– Миной, меня прислали к тебе.

За этим маловразумительным ответом последовал глубокий вздох. И опять движение‑колыхание упругой плоти, шорох‑блеск чешуек и… звон. Но звон у меня в ушах. Да еще внезапно пересохшее горло. Тоже у меня.

– Зачем? – сумел прокаркать я.

А вот отойти от двери и взять на столе кувшин, такое уже не по силам.

– Мне приказали служить тебе.

– Чего?!

Честно говоря, я не поверил. Слишком уж быстро моя невысказанная мечта сбылась. Неужто Меченый умеет читать мысли? Типа, попользовался сам – поделись с другом. Может, и думал я это на аукционе, но не озвучивал, точно. И не такие уж мы друзья, чтоб он через десять минут отдал мне свою бабу. Чего можно успеть за это время? Люди все‑таки не кролики. Да и не гнал его никто в шею. Я и до завтра потерпеть могу. Мог. Вот дернет девка еще плечом, и я тут же у двери оприходую этот девятый вал.

Плечом она дергать не стала, только насчет службы повторила. Спокойно так сказала, будто сотни раз приходилось говорить.

И зачем я спросил, скольким она послужить успела. В кого такой любопытный уродился?

– Ты первый, миной. Ни один муж еще не познал меня.

Блин, а Меченый чего ушами хлопает. Или так устал после драки? Одноко мало верится. Не выглядел он очень помятым. А такую бабу только мертвый не захочет. Хоть и не баба она, оказывается.

Чего‑то везет мне на девственниц. Ну, прям, каждая вторая! Или это не во мне дело? Может, мир такой, а? Тогда чем тут в свободное время занимаются: молятся да бисером вышивают? А детей им страус приносит? Если у аиста выходной. Типа, в порядке очереди. И с предоплатой.

Блин, во влип! Хорошо хоть Марла нормальной бабой оказалась. Такой ничего долго объяснять не надо, сама все понимает. И учиться любит.

Только подумал про Марлу и сразу понял, чего с этой красоткой делать. Дверь перед ней не захлопнешь, понятное дело. Меченый со мной своей покупкой делился, а не со всей гостиницей. Придется завернуть это сокровище в плащ, и конвоировать к хозяину. Спасибо за такой щедрый подарок сказать, а заодно и выяснить, все ли в порядке с головой у дарителя.

– Знаешь, где Меченый?

Девка кивнула. Я едва успел закрыть глаза. Если б еще уши мог заткнуть. А то этот шорох‑шелест…

Че‑е‑ерт! Я ведь живой мужик. Не железный. И терпение у меня не железное. Еще этот запах!… Не знаю, что за духи у девки, но заводят конкретно.

– У себя в комнате, миной.

– Тогда одень плащ, и пошли к нему.

Она зашуршала тканью.

Бли‑ин! Ну, нельзя же так!… И почему этот придурок не зашел ко мне сам? Мы бы поговорили с ним, разобрались, что к чему. Как два нормальных мужика. Нет, прислал вместо себя эту… этот… ходячий заменитель Виагры. И как мне теперь через весь коридор топать? Плащ придется надевать. И это в такую жару! Дьявольщина! Но не пугать же местных готовностью номер один. Пусть лучше идиотом меня считают, для кого и летом зима.