Но Лесат был не против. Задумчивое лицо эльфийки было настолько притягательным зрелищем, что он часто ловил такие моменты и любовался главой домена Знаний. А здесь, в ее доме, где отовсюду на тебя смотрели разнообразные образцы кристаллов, грибов и растений, стояли десятки устройств от волшебных приблуд до настоящего электрогенератора, она и вовсе казалась маленьким чудом. В ее зеленые, с легким бирюзовым отливом, глаза, можно было смотреть пол вечности.

Откуда взялся генератор искатель спрашивал у своей подруги раз пять, каждый раз получая новую версию, а потому был вынужден смириться с тем, что девушка попросту об этом забыла. Такое тоже часто за ней замечалось, но это и не удивительно. Рыжая эльфийка волшебным образом сочетала в себе любопытного ребенка с гениальным ученым и регулярно взваливала на себя втрое больше дел, чем могла бы физически выполнить.

— Каждое живое и неживое существо может быть описано шестью основными стихиями, или большим количеством — с добавлением бездомных стихий.

— Бездомных стихий? — тут же переспросил Лесат, растянувшись в чуть насмешливой улыбке. Еще одна милая особенность Лакомки была в том, что магистр Знаний почти всегда отвечая на заданный ей вопрос порождала минимум один новый.

— Ну тех, что не из нашего мира. У них ведь тут нет своего собственного плана, вот они и бездомные.

А еще Книжная Лакомка очень любила давать всему вокруг свои собственные термины и названия. Наверняка понятие «бездомные стихии» придумала тоже она.

— Ясно, — кивнул Лесат. — но это все равно ничего не поясняет. Как можно описать существо шестью стихиями?

— Очень просто, милый. Процентным соотношением. Это не сложно, если понять принцип. Говорят, пленники мира-темницы могут описать и душу, используя только две цифры. Но мне пока не удалось разобрать ни одного из них. Владения Хозяйки не преодолеть ни им, ни нам, да и прочие стражи не спят.

В голосе магистрессы послышалась досада. Невозможность изучать и исследовать действовала на нее не хуже, чем печать пустоты на пустотного духа.

— Кстати, я нашла проводника в храм третьей дочери Смерти, — бросила Лакки, не желая продолжать тему, которую сама же и завела в неприятное для себя русло.

Чуть не поперхнувшись чаем, искатель тут же уточнил:

— Тот, что принадлежал богу-предателю?

— Именно. Этот… кровосос утверждает, что храм не тронут и все еще охраняется стражем. В отличии от башни Тишины, минимум один фиал крови древних там должен быть. А если очень повезет и сработает право первого прохождения, то имя может получить каждый выживший.

— На этот раз организовать тихую операцию точно не выйдет. Страж ведь будет принадлежать проклятой стихии, верно?

— Ага, — кивнула рыжая. — Буду публично брать наемников, ничего не поделаешь. С открытой для всех целью экспедиции. Но как организатор именно я решу судьбу большей части добытых в храме фиалов.

Магистр откусила небольшой кусок присыпанного пудрой рогалика и как-то хитро посмотрела в сторону искателя:

— Снова будешь рваться на передовую? Храм Тефнут ничему тебя не научил?

— Неа, — улыбнулся искатель. Но затем, переносясь на секунду мыслями к месту гибели своих спутников, заметно серьезнее добавил. — Я, конечно, не буду лишний раз рисковать и лезть на рожон, но совсем не участвовать тоже будет неправильно. Я видел жертвы, на которые идут, чтобы получить звериное имя с билетом к бессмертию. Я перестану себя уважать, если выеду в рай на чужом горбу. Во всяком случае, хотя бы не так очевидно.

— Как скажешь, — равнодушно кивнула магистр Знаний, скрывая за новым глотком чая с рогаликом смешанные чувства из опасений за жизнь близкого ей существа и правильностью его слов.