25. Принцы безумия

По мере приближения к центру города я ожидал встретить ожесточенное сопротивление, но место, которого мы так боялись, оказалось заброшенным даже пустотными тварями. От этого мы еще больше насторожились. Еще и летающие кристаллы с лицами перемещались абсолютно безшумно, если сами не начинали стенать. Вроде бы и не самый опасный противник, но неприятный до дрожи. Однако и их встречалось все меньше.

Что правда, вместо них чаще стали попадаться фрактальные версии, но все они были в одиночестве и позволяли себя обойти на большом расстоянии. В отличии от более агрессивных пустотных, эти подолгу зависали, уставившись в одну точку и не реагируя на происходящее, если мы не окажемся в радиусе их чуйки. Зоны аггро, как говорила Фил.

Строений здесь тоже сохранилось намного больше, чем на окраине. Даже не смотря на постоянное превращение всей органики и материи в белые кубы, бледнеющие и уходящие в небо.

И у всего этого тоже есть определенная причина. У всего она есть.

Мы шли в напряженном молчании, боясь привлечь к себе излишнее внимание зла, что мерещилось нам в каждой тени. По идее самое время отправиться Терми на разведку, но вор не спешил отходить от отряда, да и запах страха был достаточно красноречив. Но если бы я сказал, что сам не боюсь — соврал бы.

О том, что мы близки к цели, стало ясно, когда за новой развилкой, коими изобиловал городок, мы увидели яркий фиалковый свет. Он заливал собой всю улицу, делая мир вокруг похожим на ранний закат или рассвет прежнего мира. Никакой опасности по-прежнему не наблюдалось, но вспоминая поход к храму Тишины, больше всего неприятностей всегда приносят именно на первый взгляд тихие и спокойные локации.

Еще несколько шагов раскрыли перед нами во всей красе совсем не похожее на хозяина корнецветов Древо. В облике растения не было ничего общего с тем тысячелетним исполином. Размеры его были самыми обычными, если не меньше. Похоже, это был лишь недавно окрепший росток.

Внешне оно разительно отличалось от Древосвета. Растение напоминало плакучую иву, с той разницей, что кора на стволе была более гладкой и обладала заметным темно-фиолетовым окрасом. Листья же, длинными космами ниспадая вниз, ярко светились всеми оттенками от бледно-фиалкового до сиреневого и лилового. В вечно темном городе, а тем более с наступлением ночи, крона давала света, что небольшое солнце.

Не смотря на цвета было в этом растении нечто, однозначно не позволявшее причислить его к этой стихии. Ближайшие белесые кубики тоже начинали отливать фиалковым, и прежде чем улететь ввысь, они принимались кружить вокруг деревца хороводом, порой касаясь листьев и исчезая.

Взгляд упал на корни. Они были значительно мощнее хрупкого пока еще ствола, и выглядывая изогнувшимися змеями из земли, они светились белым. Мда, не хотелось бы сходу уничтожать то, чего не понимаешь. Особенно если у дерева окажется та же стихийная неуязвимость, что и у кристаллических лиц.

— Я бы на твоем месте этого не делал, пустотник, — меня остановил хриплый мужской голос.

— Не делал что?

— Тебя прислал отец корнецветов, — голос не спрашивал, а утверждал.

— Твой брат говорил, что от тебя ничего не осталось. Ты обратился в пустоту? — предположил я, что предо мной находится такой же аватар, как был у Древосвета.

И ошибся:

— У меня нет никаких братьев, дурак. Еще шаг к дереву, и всем троим крышка.

— Хорошо, я стою. Поговорим?

— Думаешь, это хорошая идея, Сион? — шепнула Филин. — Лучше напасть, пока он не напал первым.

— Там, — вор неопределенно кивнул в сторону дерева.

Я удивленно посмотрел на фрезию. Не припомню за ней прежде такой кровожадности.

Вместо ответа пустотница подмигнула мне, после чего резко развернулась к дереву и накрыла область беззвучным криком, срывая магические эффекты со скрытой цели.