Каспер пытался встать со стула и опуститься на колени. Но он был слаб, а Каин попытался сделать то же самое. Это было состязание в смирении. Пар слепил их. Став на колени друг перед другом, они ударились головами — случайно, но с такой силой, будто каждый из них собирался ударить другого.

Нам, стоящим в самом начале пути духовного обновления, приходится нелегко: малейшее напряжение пагубно отражается на наших благих намерениях. Сострадание, когда доходит до дела, часто оказывается лишь тонким слоем сусального золота на более грубом металле. Каин схватил Каспера за горло. И тем не менее Каспер не реагировал. Если заядлый игрок в покер хорошо устроился, нужно действительно постараться, чтобы сдвинуть его с места.

Но он почувствовал, как его зрение и слух начинают изменять ему. Каин медленно наклонял его назад — к мраморной плите и форсункам, из которых с шипением вырывался обжигающий пар.

Каспер услышал молитву, обращенную к Дисмасу, доброму разбойнику, оказавшемуся на кресте рядом со Спасителем. Дисмас был святым всех игроков и всех, кто отбывает долгие сроки в тюрьме.

И тут он ударил Каина головой.

Удар этот отбросил Каина назад, его тело проскользило по тонкому слою воды на полу и ударилось о стену. Лоб был рассечен, лицо залито кровью.

Стеклянная дверь открылась, в дверном проеме стоял дьякон.

— Баня — священное место, — сказал он, — как и церковь.

Он отступил в сторону, Каспер встал на ноги. Медленно, пошатываясь, он приподнял Каина и то ли пронес, то ли протащил его мимо дьякона.

Дьякон показал в сторону душа, Каспер поставил Каина в кабинку, а сам встал в соседнюю. Дьякон повернул кран.

Головки душа были не просто большими, они были большими, как мельничные колеса. И вода, которая полилась из них, была не просто холодной — это была талая вода с Кавказских гор.

— Холодные обливания, — вдумчиво проговорил старик, — всегда были частью самых глубоких духовных практик.

Каспер почувствовал, как сжались миллионы капилляров. Но дух явно возвысился.

— Ревность возрастает пропорционально близости к великим духовным учителям, — сказал он Каину. — В конце концов, когда ты оказываешься на расстоянии вытянутой руки, она приближается к безумию. Я прошу у тебя прощения.

— Иди сюда, — продолжал он, — давай Каспер вытрет тебе спину.

Каин попятился.

— Потом, — продолжал Каспер, — я умащу тебя увлажняющим кремом. И разотру твои ступни.

Каин схватил со стула полотенце. Бородачи из бассейна не сводили с них глаз.

Каин, шатаясь, отступал назад. Не отрывая от Каспера взгляд, он обернул вокруг бедер полотенце. Побрел по коридору. Каспер следовал за ним по пятам.

— Я ударил тебя, — кричал Каспер. — Я беру свой удар назад. Я целую тебя в лоб. Я сожалею, что снова потерял самообладание.

Каин справился с замком и распахнул дверь на улицу. Он скатился со ступенек и оказался на тротуаре.

Прохожие остановились. Рядом с ним оказалась женщина. На какое-то чудесное мгновение Касперу показалось, что это Аста Борелло. Это было бы великолепной синхронизацией.

Потом он увидел, что ошибся. И в каком-то смысле почувствовал облегчение. Когда космос начинает преподносить благоприятные стечения обстоятельств, важно, чтобы он не перестарался.

Каин прошлепал мимо женщины и пустился бежать по Бредгаде. Каспер помахал зрителям. И с поклоном отступил назад, в церковь.

Он вернулся тем же коридором, оделся, но на обратном пути остановился перед одной из маленьких кабинок. Лицо человека, лежащего в ванне, закрывала газета. Каспер вошел.

— Прошу прощения за беспокойство, — произнес он, — но меня привлек звук.