Отчет об изучении использованной для кляпа ленты был вложен в отдельный конверт, который Маккалеб нашел в одном из карманов папки. Кроме компьютерной распечатки и приложения, там лежало несколько фотографий, показывающих ленту во всю длину после того, как ее разрезали и сняли с лица и головы жертвы. На первом комплекте фотографий были изображения наружной и изнаночной сторон ленты в том виде, в каком она была найдена: в пятнах свернувшейся крови, скрывающих написанное на ней послание. Второй комплект изображал ленту (снаружи и с изнанки) после того, как кровь с нее удалили. Маккалеб долго рассматривал надпись, хотя и понимал, что никогда не сможет сам расшифровать ее.

Cave Cave Dus Videt.

В конце концов он отложил фотографии и достал прилагающиеся отчеты. Отпечатков пальцев на ленте не нашли, зато с изнаночной стороны собрали несколько волосков и микроскопических волокон. Волосы, как выяснилось, принадлежали жертве. Волокна сохранили в ожидании дальнейшего приказа о проведении анализов. Все упирается во время и финансирование. Расследование должно достичь точки, в которой появятся волокна из вещей подозреваемого – тогда их можно будет исследовать и сравнить с имеющимися. В противном случае дорогостоящие и трудоемкие анализы окажутся напрасными.

Маккалебу уже приходилось сталкиваться с подобным распределением следовательских приоритетов. В правоохранительных органах на местах было общепринятой практикой не предпринимать дорогостоящих мер без крайней необходимости. Хотя его несколько удивило, что в данном случае такой необходимости не увидели. По-видимому, прошлое Ганна, некогда подозреваемого в убийстве, опустило его в низший класс жертв, тех, ради которых лишние меры не предпринимаются. Может быть, подумал Маккалеб, потому-то Джей Уинстон и пришла к нему. Она ничего не говорила об оплате его потраченного времени... Впрочем, он все равно не смог бы принять денежное вознаграждение.

Маккалеб перешел к дополнительному отчету, написанному Уинстон. Она направила фотографии ленты с надписью профессору лингвистики из Калифорнийского университета, и тот определил, что надпись сделана на латыни. Тогда Уинстон обратилась к вышедшему на пенсию католическому священнику, жившему в доме при церкви Святой Екатерины в Голливуде и двадцать лет преподававшему латынь в церковной школе, пока в начале семидесятых древний язык не вычеркнули из учебного плана.

Прочитав перевод, Маккалеб почувствовал, как поднимается по позвоночнику легкий ток адреналина, как натянулась кожа. Им завладело чувство, сходное с головокружением.

Cave Cave Dus Videt

Cave Cave D(omin)us Videt

Берегись Берегись Бог Видит

– Прости, Господи!.. – тихонько протянул Маккалеб.

Это было не просто восклицание. Так он и его коллеги в Бюро неофициально классифицировали дела, в которых улики указывали на религиозные мотивы. Когда обнаруживалось, что одним из возможных мотивов преступления был Бог, в частных разговорах оно упоминалось как дело "Прости, Господи". Это вообще все сильно меняло, ибо божье дело никогда не заканчивалось. Если убийца использовал на месте преступления Его имя – жди продолжения. В Бюро говорили, что божьи убийцы никогда не останавливаются по доброй воле. Их надо останавливать. Теперь понятны опасения Джей Уинстон, что дело закроют. Если Эдвард Ганн – первая жертва, то скорее всего уже сейчас убийца нацелился на кого-то еще.

Маккалеб нацарапал в блокноте перевод сделанной убийцей надписи и некоторые другие соображения. Написал: "Выбор жертвы" – и дважды подчеркнул.

Потом снова заглянул в отчет Уинстон и заметил внизу страницы с переводом абзац, отмеченный звездочкой.

* Отец Райан утверждает, что видимое на ленте слово «Dus»  – сокращенная форма слова «Deus» или «Dominus»  – главным образом встречается в средневековых Библиях, а также на церковной резьбе и других произведениях искусства.