|
На таможне своих людей заимел. Говорят, с порта и начал – велено ему было с контрабандой разобраться. Контрабандистов прищучил, а там во вкус вошел, всю столицу к рукам прибрал. Сам-то пришлый был, прохвост, а уж так быстро развернулся со своей «невидимой стражей»! – Хорошее название. – А его люди назывались «невидимками». Ох, как в Аргосмире боялись этого проходимца! Айрунги его звали… – Айрунги Журавлиный Крик? Тот, что был замешан в «мятеже бархатных перчаток»? – Во-во, он самый. Только не замешан был, а сам все и замесил. Принц присвистнул. – Я так и думал, что эти два идиота, дедушкины кузены, сами бы кашу заварить не сумели. С мозгами у них было слабо. Чего стоил этот опознавательный знак, перчатки… Прешкат промолчал: не ему осуждать лиц королевской крови, даже если те сложили головы на эшафоте. – Этот Айрунги, – поторопил принц, – его казнили? – Удрал, негодяй. Хорошую награду за него объявили, да никому не досталась. – Что уже говорит о многом, – задумчиво протянул Ульфест. – А «невидимки»? – Кое-кого казнили за участие в мятеже, остальные постарались забыть имя Айрунги. Говорят, когда король Зарфест принял золотой топорик, он подумывал о восстановлении «невидимой стражи». – Постой, сам угадаю. Дедуля встал на дыбы и начал бить в воздухе копытами, верно? – Э-э… король-отец был против этой затеи. – Кто бы сомневался… После мятежа дедуля лезет под кровать от кошачьего мяуканья за окном! Родную дочь к смерти приговорил! – Так вроде принцесса Аннира и в самом деле была повинна в… – Да плевать мне на тетушку! Сбежала – и молодец. Давай про «невидимую стражу»! – Король-отец изволил сказать, что неразумно отдавать власть в посторонние руки. – Вот! А пришла беда, так мы остались слепыми и глухими. «Крысоловы» цепляются к людям, а те хлопают глазами: мол, ничего не ведаем, ни о чем представления не имеем! А ведь наверняка мно– гие заметили что-то важное! Рыбаки в порту, нищие на улицах… – Свахи много видят, лекари, трактирщики, – подхватил заинтересовавшийся стражник. * * *Прешкат был прав: трактирщики замечали многое. Например, Аруз Золотая Муха, владелец трактира «Шумное веселье», ничего не пропускал мимо заплывших жиром глазок и оттопыренных розовых ушей. Но наблюдения свои Аруз держал при себе. Разве что порой многозначительно похохатывал – так, что подпрыгивало брюшко под засаленным фартуком. Но сейчас Арузу было не смешно. Насупился, поджал пухлые губы и начал протирать оловянное блюдо с такой тщательностью, словно надеялся, что из-под олова проглянет серебро. Очень не хотелось ему здороваться с теми двоими, что возникли на пороге. А те ввалились, словно к себе домой, уселись за стол и разом махнули трактирщику – мол, бросай, дядя, свою посудину, попотчуй дорогих гостей! Трактирщик еще больше нахохлился и подчеркнуто отвернулся к окну, хоть там и не было ничего интересного, кроме двух кур на навозной куче. Гости заподозрили неладное. Востроносый бледный парень с синими нахальными глазами ухватил за юбку пробегавшую мимо рабыню: – Метелочка, с чего твой толстяк куксится? Яичница сгорела или налоги повысили? – Пусти, Щегол, не то по рукам надаю! – благонравно ответила девица, а шепотом добавила: – Да Серая Старуха его знает… Спутник Щегла – рослый, плечистый мужчина – не стал опускаться до разговоров с прислугой, а пошел получать сведения из первоисточника. |
