В глубине души Счастливчик понимал, что стая может отказаться взять на себя заботу о щенках, но запрещал себе думать об этом. Неужели собаки могут быть настолько жестоки? Пусть они предали Счастливчика и отвернулись от него, но он все равно не верил, что у них хватит жестокости обречь на смерть беспомощных сирот.

«Как стая могла взять исчезнуть?» — с дрожью думал Счастливчик. Брошенный лагерь под скалой внушал страх, его пустота казалась зловещей.

Вертушка с писком прижался к нему, со страхом огляделся.

— Ты говорил, что здесь мы будем в безопасности, — протявкал он, зажав хвостик между лапами. — А тут… по-моему, тут как-то… неуютно.

— Прости, дружок, — виновато вздохнул Счастливчик. — Когда я уходил отсюда, стая была на месте. Потерпите еще немножко, сейчас мы отдохнем и попробуем найти какие-нибудь следы.

Он говорил уверенно, но внутри у него все замирало от страха. Хватит ли у щенков сил на новый переход? Безопасно ли здесь? Что если стая неспроста снялась с места? Вдруг поблизости таится какая-то опасность?

Счастливчик подавил вопль отчаяния. Резко вскочив, он встряхнулся, прогоняя свои страхи. Хватит! Скулить и причитать нельзя, этим исчезнувшую стаю не вернешь.

Подойдя к Вертушке, Счастливчик лизнул его в макушку и через силу улыбнулся.

— Лагерь просто перенесли в другое место, — сказал он. — Но мы его отыщем! Мы же собаки, верно? Для чего нам дан нюх?

Микки весело затявкал в ответ.

— Давайте пойдем по следам! Мне кажется, что стая ушла по берегу. Если нос меня не подводит, то собаки не разбежались, кто куда, а ушли все вместе, организованно. Это же здорово, как думаете? Значит, Собачки-на-поводочке и дикие по-прежнему вместе!

Вертушка устало кивнул, но все-таки встал и, пошатываясь от усталости, отошел к Лизушке и Ворчуну, лежавшим на плоском камне у воды.

Счастливчик посмотрел ему вслед. Он не стал говорить Микки о размолвке между Беллой и Лапочкой, решив, что не стоит раздувать койота из блохи. Возможно, за время его отсутствия соперничество между стаями прекратилось, и теперь там царил полное согласие?

— Идем, Счастливчик! — заторопился Микки. — Если поторопимся, то еще до заката нагоним их! — Он заглянул в глаза другу и вдруг осекся. — Что такое? Что-то не так?

Счастливчик уронил голову.

— Ты знаешь… Не думаю, что стая хочет, чтобы я искал их.

— Да что ты такое говоришь?

— Я покинул стаю, Микки.

Черно-белый пес непонимающе уставился на него.

— Ну да, мы совершили ошибку! Мы скажем, что сожалеем об этом, мы им все объясним, они нас поймут! — Он склонил голову набок, заглянул Счастливчику в глаза: — Выше нос, друг! Почему ты такой грустный? — Микки растерянно поглядел на притихших щенков. — Ты не можешь нас бросить, Счастливчик! Только не сейчас!

Счастливчик заставил себя не отвести взгляд.

— Микки… Я не все тебе рассказал. Ты сам решил уйти из стаи, но я… Со мной все иначе. Меня выгнал Альфа, — он понизил голос, чтобы щенки не услышали: — Он назвал меня предателем и объявил, что стае будет лучше без меня.

Микки нахмурился.

— Это чепуха! — твердо сказал он. — Это неправда и глупости! Ты самый умный, самый храбрый и самый верный пес, какого я знаю! — Он вытянул шею и горячо лизнул Счастливчика в нос. — Альфа просто видит в тебе соперника, вот и все. Он боится, что ты отнимешь у него власть над стаей. Да ты во всем лучше его, вот он и бесится! — Микки весело осклабился и подмигнул растерявшемуся Счастливчику.