— Но я уже здесь. Так что едем, — прощебетала Краста.

Полковник не сдвинулся с места и окинул ее ледяным взглядом с ног до головы. На секунду она растерялась, но тут же сообразила, чего он от нее ждет. Даже то, что он требовал от нее делать в постели, бесило ее меньше.

— Прошу прощения, — пробормотала она.

— Забудем это. — В очередной раз указав маркизе ее место, полковник превратился в любезного кавалера и предложил своей даме руку. Краста оперлась на нее, и они в полном согласии направились к коляске.

Возница что-то сказал по-альгарвейски, но с каким чудовищным акцентом! Будь это ее кучер, она тут же избила бы его или уволила! Но Лурканио только рассмеялся, отчего Краста разозлилась еще больше. Полковник уже разобрался в ее характере и нарочно ее поддразнивал при каждом удобном случае, чтобы она не забывала, что Валмиера больше не королевство, а оккупационная зона, а она, маркиза Краста, не более чем игрушка победителя.

Когда коляска тронулась, Краста спросила:

— Удалось ли вам узнать что-нибудь о судьбе моего брата?

— Боюсь, что нет. — В голосе Лурканио звучало искреннее сожаление. — Ни капитана, ни маркиза Скарню в списках убитых нет. Также нет его и в списках пленных. Но и среди бунтовщиков, которые продолжают мутить воду после капитуляции короля Ганибу, его тоже нет. Скорее всего — ради вас, моя милая, я готов в это поверить — в списки пленных вкралась ошибка. Такое бывает.

— А если нет?

Полковник не ответил. Вглядевшись в его длинное угрюмое лицо, Краста вдруг заметила на нем выражение жалости.

— Вы думаете, что он мертв! — вырвалось у нее.

— Милостивая государыня, когда война подходит к концу, события обычно развиваются стремительно. Отступающих даже не берут в плен. Их уничтожают, чтобы о них не приходилось думать. Оставшиеся у нас в тылу ваши валмиерцы заботят нас гораздо больше.

— Да, могло быть и так, — медленно ответила Краста, хотя в душе ей очень не хотелось в это верить. Но с другой стороны, она уже больше года ничего не слышала о брате, и потому пора бы уже было признать, что и такое могло случиться. Думать об этом было невыносимо, и ее мысли приняли совсем другое направление. — В последнее время мне показалось, что на улицах Приекуле стало меньше альгарвейских солдат.

— А вы внимательны, дорогая. Часть из них направилась на западный фронт, чтобы помочь окончательно сломить конунга Свеммеля.

— Ужасно противный тип, — надула губки Краста. — Он заслужил все, что случилось с ним и с его королевством.

По ее мнению, цивилизация заканчивалась там, где проходила граница Альгарве, хотя еще недавно она говорила то же самое о границах Валмиеры.

И вдруг из темноты вылетело явно предназначенное именно ей:

— Альгарвейская шлюха!

И вслед за этим топот убегающих ног. Тот, кто это крикнул, явно не собирался насладиться произведенным эффектом. В данной ситуации это был самый умный выход. Поймай его Краста, уж кто-кто, а она миндальничать бы не стала!

Полковник Лурканио успокаивающе похлопал ее по бедру:

— Не обращайте внимания. Просто очередной идиот. Разве я вам плачу, дорогая?

— Конечно, нет, — помотала головой Краста. Да только посмей полковник предложить ей деньги, она исцарапала бы его в кровь везде, где смогла бы дотянуться. Он никогда не опускался до подобного. Он просто заставлял умирать ее от страха при одной мысли, что с ней будет, если она однажды скажет «нет». Но думать об этом было слишком страшно.