— Лориан, пожалуй, мы с рядовым Фульбером сумеем управиться с деревьями, а вы оставайтесь здесь и принимайте командование.

Лориан явно удивился.

— Но я могу жечь эти чертовы деревья, сэр! Я их не боюсь.

Конова улыбнулся ему.

— Знаю, что не боитесь, но кто-то же должен присматривать за парнями, а я буду изрядно занят.

— Тогда оставайтесь вы, а с Фульбером пойду я. Вы офицер, сэр, вам следует оставаться в центре и командовать. Это ваше законное место, — уперся Лориан.

— Я ведь не принц, старший сержант. Я проложу им путь сквозь деревья, а вы оставайтесь и командуйте каре. Возьмите Цвиндарру, с него обзор лучше, — распорядился майор, отбирая повод у солдата с лисьим лицом и вручая его Лориану. И отдал честь, вынудив сержанта ответить тем же.

— Идемте, рядовой. — Конова спрятал саблю в ножны и направился к стороне каре, обращенной к крепости. — И вы тоже, — добавил он, указав на лисьемордого, втихаря пытавшегося отобрать у товарища поводья Лорианова коня.

— Я, сэр?! — в ужасе переспросил тот.

— Да, нам понадобится разведчик. Если заметите опасность, предупреждайте.

Рядовой Фульбер вскинул мушкет на могучее плечо, ухватил Цвитти за локоть и поволок его прочь из каре.

— Я же не вызывался добровольцем! — в панике завопил рыжий.

Конова ухватил его за грудки и приподнял на цыпочки. От его руки, сжимавшей ткань, расползался к вороту мундира черный иней.

— Как же не вызывались? Вызывались! Едва я увидел, как вы орудуете штыком, я сразу понял, что вы — именно тот человек, какой нам нужен. Смотрите в оба и прикрывайте нам спину, а не то вам больше не представится шанса отличиться.

Конова выпустил Цвитти, и иней на мундире растаял, поднявшись в воздух струйкой пара. Майор повернулся и жестом подозвал рядового Фульбера.

— Если услышите вопли, не обращайте внимания и тяните сильнее.

И Конова, не дожидаясь ответа, оглянулся на Лориана, уже вскочившего на Цвиндарру. Он махнул сержанту рукой, повернулся и зашагал к ближайшему дереву.

Увидев трех железных эльфов, покинувших спасительную стену штыков, рекки взвыли. Конова не обратил на них внимания, он сосредоточился на ближайшем дереве. Со стен крепости впервые донесся мушкетный залп — короткий треск, быстро растаявший в ночи. Над головой у Коновы просвистела одинокая стрела эльфидского лучника, но желудь молчал.

— Полк, вперед марш!

Промороженная земля захрустела под сапогами, каре двинулось вперед. Конова подошел к первому дереву. Его ветки принялись яростно извиваться, рассекая воздух, словно пытались отогнать эльфа. Он чувствовал на себе множество глаз, но они его не волновали. Могущество зависит от цели его применения, а он хотел, чтобы «Железные эльфы» вернулись домой.

Конова ухватил сарка-хар за ствол и рванул. Дерево не шелохнулось. Сквозь ствол хлынула волна холодного гнева, куда более мощная, чем могло показаться по его размерам. Дерево старалось одолеть его, и Конова ощущал в нем не две души, а гораздо больше. Он стиснул ствол, вливая в него свою силу, но дерево без труда вобрало ее. Неужели мощь желудя с волчьего дуба иссякает?

На этот раз холод проник в его кровь гораздо глубже прежнего, и Конова ощутил нечто новое и неожиданное. Вопли утихли и сменились призывом. Его манили присоединиться к ним. Где-то в его душе разверзлась огромная пустота, где царило ничто. Никакого хаоса, никаких чувств… ничего. Искушение нырнуть туда давило, точно гора, и его руки начали мало-помалу соскальзывать со ствола. Он почти выпустил его, когда пропасть дрогнула и исчезла в вихре света и шума.