— Ты знаешь гораздо больше, чем говоришь. Тебе известно, что в детстве мы с тобой были влюблены друг в друга?

— Мне известно про класс, кто вы такая и про… что-то. Золото. Или вроде того. Но я запутался. И вас я не помню. Вы для меня вроде попутчика, с которым я оказался в одном купе в поезде.

— Мне нужно, чтобы ты окончательно проснулся, — сказала она.

Дэвид поводил в воздухе чашкой с кофе.

— А я и не сплю.

— Сейчас я кое-что скажу, и ты можешь отнестись к моим словам, как пожелаешь, — проговорила она.

— Хорошо.

— Мне приснилось, что ты сегодня ночью занимался любовью с сестрой Кэти, и я за вами наблюдала.

От его лица так мгновенно отлила кровь, что оно стало восковым.

— Вы испытываете необходимость сообщить мне об этом?

Кэролайн решила пойти дальше.

— Я видела, как ты лежал на голубой простыне в сиянии лампы от Тиффани — это так сексуально! Я понятия не имела, что он производил предметы эротики — и, господи, почувствовала такую страшную ревность, потому что, Дэвид, тебе придется принять правду, которая состоит в том, что, хотя мы и были детьми, когда приносили друг другу клятвы верности, они не потеряли своего значения до сих пор. И пусть ты ничего не помнишь, сегодня ночью ты мне изменил.

Восковое лицо постепенно начало становиться малиновым. Дэвид удивленно заморгал, взял со стола карандаш, снова положил его, потом опустил подбородок и с силой сжал карандаш в руке. У Кэролайн возникло диковинное ощущение, будто они идут по тоннелю в противоположные стороны. Она испугалась, что совершила серьезную ошибку.

Дэвид вскочил на ноги, вышел из-за стола и встал перед ней. Она почувствовала угрозу в его позе и сказала:

— Я сожалею, что влепила тебе пощечину.

— И я тоже. Мне было больно.

— У меня тяжелая рука, это моя беда. Но ты причиняешь мне боль, Дэвид, очень сильную.

Он нависал над ней, и она чувствовала, что он с трудом сдерживает ярость. В следующее мгновение Дэвид прошел через комнату и рухнул в одно из роскошных кресел, стоявших перед камином. Он что-то бормотал себе под нос, но Кэролайн не разбирала слов.

— Извини, — сказала она и двинулась в его сторону. — Я коснулась болезненной точки и сожалею об этом.

Он очень медленно повернул к ней голову, и она увидела его посеревшее, осунувшееся лицо и глаза, наполненные гневом.

— Окажи мне любезность, скажи, кто из персонала позволил тебе войти в мою спальню?

— Я… никто. Дверь была не заперта.

— Будь ты проклята! Будь проклята!

Кэролайн решила предпринять новую попытку встряхнуть его.

— Дэвид, тебе предстоит исполнить миссию. Не отворачивайся от своих обязательств. Ты должен вывести нас из этого хаоса.

Он вскочил на ноги, словно кресло вдруг стало обжигающе горячим, и снова отошел от нее, стараясь оказаться как можно дальше. Кэролайн поняла, что в глубине души он все знает. Дело не в том, что он не может вспомнить, — он не в силах принять реальность.

— Ты выходила из своей комнаты в свою первую ночь здесь?

Что она могла ему ответить? Один из их одноклассников выпустил ее из запертой комнаты, и Кэролайн отправилась за крошечным запасом белого порошка, который привезла с собой. Она спрятала его около ворот, чтобы сначала проверить, что ей не приготовили ловушку. Золото являлось веществом, обнаруженным представителями НАСА, когда они искали звездную пыль, а также собранным на кругах в полях Англии. Сделать новый порошок без небольшого количества древнего невозможно.

Дэвид вернулся к ней, похожий на льва, готового наброситься на жертву.