Изменить размер шрифта - +
 — Это Альтобелли, с ним можно договориться. Мы ведь вывели пассажиров… И потом, ты же не станешь стрелять в военных? В

такой ситуации, я имею в виду. Это гарантированный гроб.
     — Не стану.
     — И я не стану. И Соболь…
     Альтобелли медленно шел к нам. Из башни высунулась еще какая-то армейская рожа в закрытом шлеме, еще трое или четверо вышли из придорожных

кустов с автоматами наперевес. Нас определенно встречали по полной программе.
     — Упырь, — произнес лейтенант скорее утвердительно, чем вопросительно.
     — Я самый.
     Между нами было метров тридцать, говорить приходилось громко.
     — А я ведь говорил тебе: не делай глупостей.
     — Я и не делал, лейтенант.
     — Ой ли?
     — Лейтенант, давайте оставим в стороне воспитательный процесс. Смотрите — мы вывели к вам пассажиров с упавшего самолета, о котором вы,

конечно, уже знаете. Иначе не торчали бы здесь.
     — Я вижу, — сказал Альтобелли. Выглядел он, прямо говоря, не очень: морда в свежих царапинах, весь какой-то мятый… Хотя здесь уже Зона, это не

по городу ездить и на бульваре сталкеров пасти. Мало ли, на что могли нарваться. Воякам тоже порой достается, будем справедливы.
     — Давайте договоримся по-доброму — мы вам сдаем на руки спасенных и уходим. Нам нужен всего лишь час форы.
     — Час форы, говоришь? А я тебе хотел предложить другое: сложите оружие, и тогда поговорим. Со своей стороны гарантирую амнистию. Разумеется,

если не будет претензий со стороны пассажиров. Я же не знаю, как вы с ними обращались.
     Силы были неравны, но Альтобелли не видел «Нарвал», который я закинул за спину. Стоп, чего это он — подмигивает мне, что ли?!
     — А если не сложим? — спросил я, приглядываясь внимательнее. Да! Лейтенант Альтобелли, эта инструкция на ножках, корчил мне рожи и подмигивал!

Что же он хочет сказать? Думай, Упырь, думай… Думай, Костя… Что-то здесь не так…
     — Если вы не сложите оружие, нам придется применить силу, — скучным голосом произнес лейтенант, заложив руки за спину. — Ибо вы являетесь

террористами, захватившими заложников, и к вам разрешено применять соответствующие меры. В случае гибели кого-либо из заложников вину также в первую

очередь понесете вы.
     — Они не террористы! Они помогли нам! — крикнула сзади Вероника Сергеевна, но Альтобелли предостерегающе поднял руку, и она замолчала.
     Террористы. Заложники. Покойная капитанша Заяц была бы счастлива слышать эти слова. Интересно, что там Воскобойников? Уже рапорт в уме

сочиняет, видимо…
     Стоило подумать о снайпере, как он проявил себя вполне ожидаемо. Мне в спину ткнулся ствол ружья, и Воскобойников крикнул через плечо:
     — Я его держу на прицеле, господин капитан! Я — лейтенант ФСБ России Воскобойников, пассажир самолета!
     — Опусти ружье, сынок, — еще более устало произнес Альтобелли. — Мы сами справимся.
     Однако лейтенант ружья не опустил. Альтобелли вздохнул и сказал громче, чем прежде:
     — Ничего не получается.
Быстрый переход