— Дальше какая-то ботаническая кабалистика мелким почерком. Из всего перечисленного мне знаком багульник… и то одно название. Ты знаешь, как выглядит багульник?

— Кустарничек, листья «завернуты», запах резкий. Вроде яд, нервную систему парализует, — Джем заглянула через плечо Бейн и тоже вчиталась в список: — Сделаем проще: позаимствуем парочку веников с травами у местной знахарки.

— Значит, сначала отдых. Грязи наковыряем перед отлетом.

— Заметано! — Джем щёлкнула пальцами и, подхватив свою сумку и гитару, ловко спрыгнула из люка на землю.

Бейн проверила пульт от Прыгуна и с очередным трагическим вздохом потащила свою ношу следом за Джем.

Пусть капсулу благодаря вовремя включенной невидимости никто из местных не заметил, но две одинокие девушки, вышедшие из леса и направившие стопы в сторону деревни, без внимания не остались. Они спокойно, никого не боясь, шли по широкой тропе, громко и заразительно хохотали, не менее громко ругали весеннюю грязь и хмурящееся небо, периодически начинали что-то напевать, ненадолго замолкали и снова смеялись.

Резюмируя: Джем и Бейн вели себя так, что просто не могли не привлечь к себе чужие, крайне недобрые взгляды.

Зря.

По весенней распутице обозы ходить перестали как несколько недель, ожидая, когда дожди пойдут на убыль и земля подсохнет, чтобы телега намертво не вязла через каждую пару метров. А потому озверевшим от безденежья и безделья разбойникам в качестве добычи сгодился бы и нищий пилигрим, не то, что две молодые девчонки с многообещающе-большими котомками.

Возвращавшийся к стоянке парень, который прибился к банде в начале зимы, метнулся за широкий дубовый ствол и несколько минут настороженно следил за девушками. Убедившись, что путницы намерены задержаться в деревне, он поспешил к своим.

Атаман, выслушав его, усмехнулся:

— Совсем страх потеряли! Нам же лучше: и душу отведем, и плоть потешим…

* * *

Бейн невольно передернула плечами. В спину, будто иголки вонзили, до чего появилось неприятное ощущение. Ориел обернулась, оглядела тропу и поскрипывающий лес, еще не успевший принарядиться листвой. Где-то на самом краю восприятия мелькнула тень.

— Хватит параноить, а то дотемна не доберемся! — одернула ее Джем.

— А ты место, где Прыгун оставили, не забыла отметить? — Бейн сообразила, что за чувство дискомфорта грызло ее это время.

— Уже, — Джемма проверила листок с картой во внутреннем кармане. — Топай давай. Если бы на станции имелась должность штатного параноика — ты бы могла работать на две ставки.

Проселочная дорога сделала последний поворот между крупными стволами, и взгляду открылась весьма унылая перспектива на деревню. Почти сотня дворов, если точнее — восемьдесят четыре. Одноэтажные дома, застеленные соломой крыши, блеющая в хлевах скотина. Запах… соответствующий месту, где о канализации не услышат еще не один век. Впрочем, девушки давно притерпелись. Более того, это «амбре» было куда приятнее, чем отфильтрованный, безвкусный воздух станции.

Пока Джемма и Ориел спокойным, прогулочным шагом добрались до деревни, начали сгущаться сумерки; на опорных столбах зажглись факела, огонь загорелся и во многих домах. Собравшиеся у околицы мальчишки с интересом поглядывали в сторону двух путниц, чуть смазанных вечерней дымкой, но как только Бейн и Джем достаточно приблизились, их тут же опознали.

Девушки многозначительно переглянулись и, не обращая внимания на восторженное детское попискивание, привычно направились к приземистому трактиру, стоящему чуть на отшибе. Конечно, «трактир» по отношению к вросшему на пару ладоней в землю домику с кривыми стенами и одной маленькой залой звучало слишком громко, но что еще можно было ожидать от деревушки?

К тому же девушки уже знали, что пусть место и выглядит непрезентабельно, атмосфера в нем царит потрясающая.