— Беги домой, дитя. И никому не говори о нашей встрече.

Едва счастливый мальчишка скрылся за смазанными в темноте стволами деревьев, из-за холма вышли еще несколько человек, так же кутающиеся в плащи, но скорее от холода, чем желая произвести на кого-нибудь впечатление.

— Двух девчонок-менестрелей в деревне точно не хватятся.

— Идеально…

— Но еще более очевидно, что они явно не тяготятся умом, если решились отправиться в путешествие в одиночку… здесь оно и закончится.

Кто-то из людей рассмеялся.

— Могу поспорить, что они, наслушавшись рассказов, захотят посмотреть амбар.

— Там мы их и схватим.

* * *

Когда девушки охрипшие, но довольные вкушали честно заработанный ужин, к ним за стол подсел деревенский староста.

— За песни спасибо, но давайте начистоту: ведьм у нас не жалуют.

Джем поперхнулась. Бейн внимательно оглядела свой маникюр — ядовито зеленый, переходящий в изумрудный градиент с тонким золотым рисунком. Со станции ее дернули так поспешно, что Ориел совсем забыла не только про коммуникатор, но и привести ногти в порядок.

Староста, сделав вид, что не заметил реакции на свои слова, продолжил.

— Не в первый раз в деревне балаган устраиваете, успели наглядеться. Добропорядочные девушки так себя не ведут.

— И как же вести? — тут же ощетинилась Джем: староста, сам того не желая, затронул весьма неприятную тему: — Пребывать подле мужа, хранить домашний уют, а песни петь разве что детям перед сном?

— Истинно так! — сарказма он не расслышал, но заметив, насколько недобрым стал взгляд менестрелей, быстро повернул мысль в другую сторону: — Но я имел в виду, что двух беззащитных девушек на наших дорогах давным-давно снасильничали и убили бы (и не факт, что в этой последовательности). В последнее время обозы стали чаще пропадать. Не знаем, на кого грешить — разбойники или нечистый. А вы, как ни в чем не бывало, путешествуете. Неспроста.

— К чему вы клоните?

— Не клоню, а говорю: ведьмы!

Джем недобро рассмеялась.

Смех получился определенно ведьмовской.

— Какие ведьмы, дядя? Окстись! Разве мы похожи?

Трактирщик еще раз оглядел Бейн, задержав выразительный взгляд на ее ногтях. Перевел взгляд на уши Джем, в которых красовались ярко-желтые серьги-перышки, и на перепутавшиеся на шее кулоны и бусины.

Впрочем, не только ногти и украшения, но и внешность девушек навевала некие подозрения. Обе темноволосые, темноглазые, категорически различающиеся с местными женщинами и обликом, и поведением. Джем была ниже и смуглее подруги; с аккуратной фигурой, не лишенной приятных взгляду округлостей. Подвижная, неунывающая, азартная, поражающая своей энергетикой — она совершенно не умела сидеть без дела и всегда наготове держала парочку сумасшедших идей. Во взгляде Джеммы неизменно угадывалась нотка лукавства.

Бейн же отличалась некоторой массивностью: высокий рост сочетался крупной грудью и широкими бедрами. Если в спорах оппонент не прислушивался к логическим доводам Ориел, она надвигалась на него с неотвратимостью цунами и недобро прищуривалась. После этого дополнительные аргументы уже не требовались. Большинство людей в сравнении с Бейн казались мелкими и нелепыми. Особенно этот факт удручал местных мужчин, привыкших видеть женщину слабой и тихой. Ориел же могла на спор согнуть подкову, а командный голос перекрывал почти любой шум. И к тому же личности более критичной и мрачной стоило еще поискать.

Староста вздохнул и вынес вердикт:

— Еще как похожи. Конечно, скотина после ваших визитов не мрет, тут кривить и врать не буду, и детки не болеют. Спасибо, что не обижаете.