Владимир Санин. Точка возвратаЗов полярных широт - 6
Верному другу, спутнику в полярных странствиях Льву Черепову и руководителям «прыгающих» экспедиций Илье Романову и Валерию Лунину – с дружбой и сердечной признательностью. Автор
ТОЧКА ВОЗВРАТА
Судьба свела их в переполненной гостинице, где они томились в ожидании попутных бортов. То непогода на Диксоне, то не принимает аэропорт назначения – в Арктике к этому надо привыкать: сиди и жди, лови миг удачи. Чтобы встретиться и познакомиться друг с другом, они сошлись на Диксон с разных сторон. Супруги Белухины – механик и повариха – возвращались из отпуска на полярную станцию. Научный работник Зозуля добирался на перекладных из Ленинграда на Северную Землю. Учительница Невская с братишкой‑школьником, магнитолог Чистяков и медсестра Горюнова спешили в Тикси к месту службы. И только шофер Солдатов никуда не спешил, так как был командирован в Тикси на трудную и не очень выгодную ремонтную работу. Командированный спит – суточные идут. И еще никуда не спешил Шельмец, пес Белухиных, сибирская лайка. А для того чтобы эти люди и собака обрели общую судьбу, на Диксон прилетел грузовой самолет Ли‑2. Три дня ждал экипаж погоды и груза. Погоды дождался, а груза нет, и решил командир корабля Анисимов лететь порожняком в Тикси, где ему обязательно нужно было быть. А рейсовый самолет, которого ждали люди, застрял в Амдерме – там мела пурга. Очень не хотелось Анисимову брать пассажиров, так нет, полезли на борт всеми правдами и неправдами. Проявить бы командиру характер, но Белухиным отказать было никак невозможно, не поняли бы этого в Арктике – от Диксона до Чукотки ославили бы командира по эфиру; Невская не настаивала, попросила – тихо, покорно, такой отказать – себе дороже. А за ними потянулась цепочка… Октябрь на исходе, вот‑вот наступит полная ночь, а самолет набит пассажирами, как самовар шишками, в туалет не пройти. – Тринадцать на борту, считая трех баб и собаку, а сегодня понедельник, – неодобрительно заметил радист Захар Кислов. – Дерева под рукой нет – постучи по лбу, – сердито сказал Анисимов и трижды поплевал через плечо. Не помогло.
* * *
Ущербное, бледное от малокровия солнце показало свой горб и скрылось за горизонтом. Несколько часов зари – и наступит ночь. А летчиков, которые любят летать над Арктикой ночью, Анисимов не знал. Приходится летать, что поделаешь, но любить сие занятие – слуга покорный. Сумерки сгущались, и Анисимов не столько видел, сколько догадывался, что льды Карского моря закрыла поземка. Точку возврата самолет миновал пять минут назад. Когда‑то, в далекой юности, Анисимова поразили эти таинственные слова – точка возврата. В них будто звучало грозное, как набат, предупреждение: «Сделаешь шаг вперед – назад пути не будет. Остановись и подумай!» Слабый – вернется, сильный – пойдет вперед. Потом, в летном училище, Анисимов узнал, что точка возврата – всего лишь обыкновенный технический термин: рубеж, с которого самолет при данном запасе топлива, с учетом влияния ветра, может либо возвратиться на аэродром вылета, либо на запасный аэродром. Но юношеское впечатление было очень сильным, и даже скучноватое, записанное под диктовку определение не снизило торжественного звучания этих, пусть и лишенных прежней тайны, но удивительных слов: точка возврата. Не только в воздухе, как это положено было по инструкции, но и на земле помнил их Анисимов, принимая важные для жизни решения. Точка возврата – последнее раздумье перед решительным шагом. Шагнув через точку возврата, ты, как легендарный Кир, сжигаешь свои корабли, переходишь, как Цезарь, свой Рубикон. |
