— Тогда я бросил тебе вызов, вскочив тебе на спину и приняв решение укротить, а ты пыталась от меня избавиться, и так мы проскакали через всю Фазу! — говорил между тем Стайл, незаметно вновь переключаясь на старомодную — книжную — речь здешних обитателей. — Я наивно полагал себя любимцем Фортуны… — Нейса насмешливо фыркнула. — Но, когда ты собралась прыгнуть вниз с обрыва, и я подумал, что нам обоим суждено погибнуть, то отпустил тебя… и завоевал тем самым твоё сердце. — Кобылка вновь согласилась.

— Затем я встретил женщину — молодую, прелестную и маленького роста, и я узнал, что сие означало — подружиться с единорогом, — продолжал он. — А теперь мы состарились, и мой сын Бэйн, и твой жеребёнок Флета стали взрослыми, и у них будет своего рода потомство. Правы ли мы были, противостоя их союзу? Сколь многих неприятностей могли мы избежать, вняв их мольбам!

Нейса промолчала. Упрямство единорога до сих пор не позволяло ей изменить свою точку зрения по этому поводу. Некоторое время они двигались в тишине. Стайл обдумывал ситуацию. Его сыну Бэйну удалось обменяться телами со своим альтер-эго на Протоне, который оказался роботом: механически сотворённым сыном человекоподобного робота Шины, когда-то бывшей любовницей Стайла. Юнца окрестили Машем, тело живого человека он занял впервые, и тут же влюбился во Флету, приняв её за настоящую девушку. Робот и единорог из разных миров… невозможность этих отношений очевидна была всем, кроме них самих. Лишь враждебные адепты, которые решили использовать Бэйна с Машем для своих целей, поддержали данную связь. Бэйн, внезапно очутившись на Протоне в механическом теле, подобно своему двойнику впутался в не менее сложные взаимоотношения с инопланетянкой. Таким образом Стайл и потерял своего сына, сам того не желая отдав его врагу. Свою ошибку он осознал слишком поздно; оба юноши уже работали на другую сторону баррикады, от чего страдали Стайл с союзниками.

— А теперь у них появится Флаш, — опять стал озвучивать мысли вслух Адепт, зная, что Нейса его понимает. Имя «Флаш» обозначало слитых воедино Флету с Машем. — Первый полукровка, потомок человека и единорога, радость для нас обоих. Возможно, когда-нибудь в нём проснутся способности и твоего вида, и моего. И маленькая Нипи на Протоне…

Уши Нейсы дёрнулись. Она к чему-то прислушивалась. Стайл сделал паузу, чтобы ей не мешать; лошадиные уши более чутки, нежели человеческие. Может, им ничего и не угрожало, но лучше оставаться настороже, чудищ здесь развелось видимо-невидимо, и не все они питали надлежащее почтение к единорогам или адептам.

Нейса подняла голову, вдыхая бриз, и ошеломлённо зафыркала. Что-то определённо было не так.

— Мне вмешаться? — осведомился Стайл. В роли адепта он справился бы с любой угрозой, за исключением, быть может, другого адепта, а сейчас те между собой открыто не конфликтовали.

Однако единороги предпочитали разбираться с опасностями лично, и Нейса в этом сородичам не уступала. Она перешла на рысь, затем припустила в галоп, двигаясь со скоростью, которую могли развить лишь единороги. Стайл пригнулся, держась за её гриву и наслаждаясь скачкой так же, как до этого — неспешной прогулкой.

Местность вокруг сменилась открытой степью, где лошадям и вовсе не было равных. Теперь они неслись так же быстро, как и четверть века назад. Магия единорогов заключалась не только в их роге! На сей раз Нейса уже не пыталась избавиться от седока, но явно желала кого-то обогнать. Что же так на неё повлияло?

Стайл осмотрелся, не забыв бросить и короткий взгляд назад.