Тело Беаты затряслось. Она проигрывала, а Флете всё ещё не подчинялись ноги. Даже на иммунного к магии единорога адепт потратил лишь мгновение. Если она попытается пройти к Стайлу, то просто упадёт.

— Не будь ты моей сестрой, я бы круто с тобой обошёлся. А так ты уснёшь, пока я занимаюсь этими животными. По крайней мере, одно ты сделала правильно: принесла мне платиновую флейту — единственное, что они ещё могли нам противопоставить.

Флета ткнула ящиком с артефактом в спину Беаты.

— Возьми! — выпалила она. — Она придаст тебе сил! — И, проведя им подмышкой женщины, передала ей в руку.

Прикосновение флейты и впрямь придало ей сил. Спина Беаты выпрямилась. Могущество артефакта вливалось в её тело! Несмотря на жестокие слова Бежевого, она вполне могла сравниться с ним по силе и сражаться — тоже. Беата взяла ящичек, продолжая смотреть брату в глаза, и медленно открыла его. Одну часть за другой, она собрала флейту. Её поза указывала на то, что Беата по-прежнему набирается сил. Наконец, она выставила артефакт впереди себя.

Настал черёд Бежевого дрогнуть. Флейта склонила чашу весов на противоположную сторону, и мощь Беаты росла! Её Взгляд становился сильнее, чем его.

Бежевый попытался было сражаться, но мгновение спустя беспомощно прислонился к стене. Беата следовала за ним, ни на миг не отводя глаз. Его надо было зачаровать — или он околдует их всех и заберёт флейту.

Элин шевельнулся. Кобылка, почти совсем оправившись, направилась к нему и подняла. Живое тепло помогло ему; летучая мышь помотала головой и заморгала.

Теперь Флета могла отнести артефакт Стайлу, но не обладала им и не могла забрать у Беаты, пока та не покончила с Бежевым. Она побеждала, но бой явно был изнурительным; никогда ещё один Дурной Глаз не обращался против другого.

Наконец, Бежевый сполз на пол, и его глаза подёрнулись дымкой. Он проиграл; его разум подчинился безмолвному приказу сестры. Однако и сама Беата находилась не в лучшем состоянии. Она пошатнулась, и Флета поспешила поддержать её, прежде чем та упадёт. Беата пребывала на краю обморока. Её волосы блестели от пота, а в глазах появились кровавые прожилки. Даже с помощью флейты ей понадобилось приложить все силы для того, чтобы победить адепта.

Замок затрясся. Из-под его стен раздался грохот. Затем каменный пол раскололся, и снизу поднялся Пурпурный, окружённый клубами дыма.

Не было времени думать. Флета с Элином одновременно поняли, что делать. Они набросились на адепта, при чём кобылица успела принять свой истинный вид.

Пурпурный поднял руку, и пол вздыбился, отбросив Флету в сторону. Из широкой щели среди камней выстрелил пурпурный гейзер, попавший в летучую мышь и сбивший её с курса. Оба приземлились у ног Стайла, наполовину оглушённые. И впрямь: у обычных людей и животных не было ни шанса против любого из адептов!

Теперь Пурпурный приблизился к Беате, которая всё ещё покачивалась в своём пропитанном потом одеянии.

— Вижу, ты одарена более, чем мы думали, — сказал он. — Теперь дай мне флейту, девочка.

Кобыла сделала отчаянное усилие над собой, но добилась лишь двойной ноты из рога.

Беата моргнула. Посмотрела на Пурпурного, затем на флейту в своей руке. Очевидно было, что сил на сопротивление у неё не осталось; мощь ушла на битву с братом. А Пурпурный был силён.

— А ты прехорошенькая, — отметил Пурпурный. — Отдай её мне, и я смягчу твоё наказание. Может, даже возьму в любовницы. Я не хочу тебя уничтожать. — Он явно не блефовал; Пурпурному принадлежали все силы подземелий, и он слыл любителем женщин.

Беата медленно подняла платиновую флейту. Кобылица выдула новый протест, но на большее способна не была. Казалось, не существовало пути удержать Пурпурного от его победы.

Элин превратился в мальчика.