Рэмбо уже отворачивал.

— Уходим!..

В оцеплении образовалась брешь.

— Быстрее! Погнали! — В прошлом законопослушный мент, Рэмбо был уже метрах в пятидесяти.

Водитель «Волги» спешил воспользоваться ситуацией. Уби стрелял и все никак не мог попасть.

— Больно вы все менты осторожны! — Бледная маска бывшего кагэбэшника за рулем на мгновение пала, в глазах впервые за вечер рассыпались насмешливые огоньки. В эту минуту комитетчик был красив и молод: он жил! В ладони мелькнул маленький пистолет.

— Пусти! — Он оттолкнул Уби. Придерживая руль, перегнулся через сиденье, с ходу легко, как в тире, вбил первую же пулю в ближайшее колесо. Баллон лопнул с оглушительной силой.

— Все что мог! Чао!

Бывший представитель «семерки» отлетел. Выскочившие из машины Фарук, Андижанец, Уби мгновенно рассредоточились. Ехавшие впереди Баранниковы тоже разом один за другим попрыгали на тротуар. Из черной «Волги» бросились между домами. Сбоку темнел проход к складскому зданию, мусоросборники. Уби, амбал, обогнал других преследователей, бежал первым.

— Стой, сволочь! — Он на ходу сменил обойму «ПМ». — Наши деньги!..

— Держи! — Водитель персональной «Волги», не глядя, выстрелил. Не попал.

За Уби во двор вбежали остальные. Двор был тупиковый, дорогу убегавшим перекрыл кирпичный забор какого-то склада с проволокой наверху. Затрещали выстрелы. Бежать было некуда. Бежавший с кейсом — высокий — тоже выстрелил на бегу, не совместив мушку с прорезью и целью, и в ту же секунду словно сбился с ноги. Было ощущение — будто зацепился за что-то, натянутое на уровне щиколотки над землей. Он грохнулся на выщербленный асфальт в углу двора рядом с кейсом; пистолет, вырвавшись из руки, еще пролетел вперед несколько метров, к куче мусора. Кто-то страшно заорал впереди — в дальнем углу двора. Пуля попала ему в шею, вышла изо рта. Никто не заметил, как упал тот, кто бежал последним. Он лежал посреди двора — куча тряпья, кукла, набитая опилками. Преследователи остановились. Тишина! Только эхо от стен!.. Один из Баранниковых схватил валявшийся на асфальте кейс, быстро заглянул внутрь:

— Здесь!

— Оружие не поднимать! — крикнул его брат. — Пусть менты видят: они стреляли!

— Быстрее!

Все были уже у машин. Водитель «шестерки», с которым приезжали Баранниковы, так и не выходил — все время оставался за рулем.

— Теперь к Хабиби… Быстрее!

Константин притормозил метрах в пятидесяти от арки. Хабиби любил пройти пешком последние метры до подъезда. Оба ничего не знали о судьбе ехавших в первой машине. Городской шум к этому времени обычно стихал, район был не слишком загазован. Дежурный милиционер следил, чтобы все было спокойно.

— Завтра как всегда? — Константин перегнулся, открыл дверцу. Они были вдвоем. Штрок, ехавший в качестве мента, подсаженного к ним конторой, вышел раньше, еще в начале Тульской улицы. Хабиби кивнул.

— Как обычно.

Свою долю Константин получал на следующий день, когда вез Хабиби на службу, а сам Хабиби — еще с вечера: деньги около одиннадцати привозил сюда, к арке, Лейтенант — по окончании операции и дележа содержимого кейса.

— Спокойной ночи…

Константину предстояло отвезти коробки с платками и рвануть на Павелецкий вокзал к Пай-Паю. Таксист с ходу развернул машину. Верной рукой, профессионально. Это было как точный, мастерский рисунок углем.

— Шеф! Минутку! — Здоровяк в клетчатой клоунской кепке поднял зажатую двумя пальцами сотенную купюру.