Все взоры тотчас устремились на Гонорию, и ей пришлось изрядно постараться, чтобы ничем не выдать своего облегчения.

– Спасибо, – поблагодарила она, забирая у дворецкого сложенный лист бумаги.

– Что там написано? – У Сары не хватило терпения дождаться, когда Гонория хотя бы сломает печать.

– Одну минуту, – пробормотала Гонория, отойдя к окну, с тем чтобы иметь возможность прочитать письмо Маркуса в относительно приватной обстановке. – Ничего особенного, – сообщила она, ознакомившись с тремя короткими предложениями. – Непредвиденные обстоятельства требуют его присутствия в поместье, и он не может сегодня приехать с визитом.

– И все? – подозрительно поинтересовалась миссис Ройл.

– Он не из тех, кто вдается в пространные объяснения, – сказала Гонория.

– Сильные мужчины не объясняют свои поступки, – торжественно провозгласила Сесили.

Некоторое время все молча обдумывали эту сентенцию, а потом Гонория нарочито веселым голосом поведала:

– Он желает нам всего наилучшего.

– Но не желает удостоить нас своим присутствием, – проворчала миссис Ройл.

Вопрос о загородном приеме явно повис в воздухе, и юные леди быстро переглянулись между собой, решая, кто именно задаст его вслух. Наконец все взгляды сосредоточились на Сесили. Только она могла проявить инициативу, со стороны прочих это выглядело бы весьма невежливо.

– Как мы поступим с поездкой в Брикстен? – спросила Сесили, но миссис Ройл пребывала в глубокой задумчивости. Глаза ее были прищурены, губы – плотно сжаты. Сесили выразительно кашлянула и чуть повысила голос: – Мама?

– Идея по-прежнему хороша, и мы не оставим ее, – неожиданно громко и напористо произнесла миссис Ройл, слегка оглушив Гонорию.

– Значит, мы приглашаем студентов? – обрадовалась Сесили.

– Я думала о Грегори Бриджертоне, – с готовностью вставила Сара, – и о Невилле Бербруке.

– Прошу прощения? – Гонория сделала удивленное лицо, хотя отлично поняла, что имела в виду миссис Ройл. Просто не хотела признавать это.

– Вы пригласите лорда Чаттериса. Как мы планировали. Не на весь прием, только на один день. На субботу или на воскресенье, когда ему будет угодно.

– Мама, ты не находишь, что предложение должно исходить от тебя? – засомневалась Сесили.

– Нет, лучше от леди Гонории, – заявила миссис Ройл. – Ему будет куда труднее отказаться, ведь их связывают давние дружеские отношения. – Она шагнула вперед и вручила-таки бумагу Гонории, после чего добавила: – Разумеется, мы с ним добрые соседи, не думайте, что это не так.

– Да, конечно, – пробормотала Гонория. Ей больше нечего было сказать. И делать – тоже нечего. Она печально взглянула на веленевый лист. Но тут ей неожиданно улыбнулась удача. Миссис Ройл расположилась за бюро, следовательно, у Гонории просто не оставалось иного выхода, как удалиться в свою комнату и написать приглашение там.

Таким образом, никто, кроме Гонории – и Маркуса, разумеется, – не узнал, что в ее послании говорилось:

«Маркус!

Миссис Ройл поручила мне пригласить тебя в Брикстен на ближайшую субботу или воскресенье. Она планирует небольшой домашний прием с участием четырех известных тебе девиц и четверых молодых джентльменов из университета. Умоляю, не соглашайся. Ты там замучаешься, а значит, и я тоже замучаюсь, потому что меня будут беспокоить твои мучения.

С искренней преданностью и проч.

Гонория».

Иной джентльмен, очевидно, счел бы такое «приглашение» вызовом и немедленно принял бы его.