Вождь издал какой-то свистящий звук.

— Не своди меня с ума, Гарри! Уж не думаешь же ты, что тебе еще долго удастся хранить эту тайну: не мы, так другие сделают это… нет, я не позволю им!.. Мы добудем золото… Мы станем большими господами и наплюем на всех, кто презирает нас и называет грязными бродягами! А если ты захочешь сохранить свое благородство, то, имея много денег, сможешь помогать своим грязным краснокожим, слышишь, что я говорю? Подумай же наконец! Ты был среди нас. Ты знаешь Длинных Ножей, знаешь, сколько их и какое у них оружие. Ты знаешь, что эту войну проиграете вы, дакоты. Неужели ты согласишься на роль несчастного побежденного вождя и будешь жить в резервации, как кролик в клетке, и питаться объедками?

— Рэд Фокс, убийца Матотаупы, можешь быть уверен, что Токей Ито никогда не будет жить в резервации, как побежденный вождь и питаться объедками. Пусть это тебя не беспокоит.

Рыжий скривил рот:

— Хорошо. Если ты думаешь, что способен выиграть битву, так позаботься тогда своевременно об оружии для своих воинов. А за оружие тебе придется выдать мне тайну золота…

— Выдать? — повторил Токей Ито. — Наконец-то Красный Лис нашел верное слово. — Дакота выпрямился. — Я не сделаю этого!

— Что ты ломаешься, Гарри, сын Топа! — заорал янки, захлебываясь от ярости. — Разве ты, грязный дакота, не сын предателя?

Вождь подошел вплотную к Рэду Фоксу.

— Замолчи! — сказал он тихо. — Я обещал сохранить тебе жизнь, пока ты в местах нашей охоты. Как только на обратном пути ты покинешь их, я свободен от слова.

— Я не боюсь твоей мести, дакота! — глаза Рэда Фокса блестели, как у сумасшедшего. Он хрипло рассмеялся: — Золото! Золото или оружие пойдет армии! Это мое последнее слово!

Рэд Фокс не спускал взгляда с вождя, словно дикая кошка, подкарауливающая свою жертву. Он видел, как вождь побледнел. Шкура бизона сползла с плеча. По руке струйкой текла кровь. Видно, снова открылась рана. Вождь отступил к стенке палатки и оперся правой вытянутой рукой на тонкую еловую жердь.

— Нет, — повторил он еще раз с необыкновенным спокойствием.

Ноздри янки раздулись.

— Гарри! — глухо сказал он после долгого молчания. — Гарри, меня радует, что и твое самообладание имеет границы. Впервые в жизни я вижу такое, хотя мы знакомы уже десять лет. Ты побледнел, дружище, твоя кровь выдает тебя. Я не такой нетерпеливый, как ты, и могу подождать. Эту ночь и еще одну ночь. Ты можешь как следует все обдумать, а потом я побеспокоюсь, дорогой, чтобы твои воины узнали, что из-за глупого упрямства ты хочешь лишить их трех сотен армейских ружей, которые уже здесь.

Токей Ито отошел от жерди, чтобы не подумали, что он нуждается в опоре. Он наклонился, поднял бизонью шкуру и снова накинул ее на плечо, прикрыл рану. Потом он подошел к очагу. Враги стояли друг против друга лицом к лицу. Токей Ито молчал.

— Гарри, ты еще не знаешь меня. Я прикончил твоего старика, это верно, и скажу тебе, что и тебя уничтожу, если мы с тобой не сойдемся. Золото должно быть моим… золото будет моим!

— Моим! — пронзительно закричал карлик. — Моим, собака!..

Рэд Фокс со всего маха пнул Монито ногой. Карлик вскрикнул от боли, скрючился и затих.

— Так, от этого пока избавились. Теперь все будет между нами, Гарри. Я не стану больше с тобой торговаться, понимаешь? Ты упустил эту возможность. Ты думаешь, что я глупый белый, который не знаком с вашими порядками и которого легко перехитрить? Не обманывай себя.