Мрачная улыбка скользнула по лицу Айвеса. Оставался только один вариант: шантаж, но не ради денег. Всем известно, что он не испытывал недостатка в деньгах, но его могла привлекать власть. Власть, которой наслаждался Марлоу, возможность заставить кого-то плясать под свою дудку.

Ведь никто из новых знакомых в Лондоне не знал Айвеса настолько хорошо, чтобы удивиться его откровенному деспотизму.

У него был пример Марлоу: тот выбрал роль предателя не ради денег, и не деньги были главным фактором в его стремлении добиться значительного влияния. И если Айвес покажет, что у него такие же склонности, как у Марлоу, то почему бы Лису не поверить в это? Чем больше Айвес размышлял над таким вариантом, тем больше ему нравилась эта идея.

Понимая, что его отсутствие сегодня за карточной игрой может вызвать кривотолки, особенно в связи с внезапным отъездом полковника, Айвес отправился в игорный дом и не удивился, встретив там Гримшоу, Коулмена и других. Но был неприятно поражен, когда среди этих пропитых физиономий увидел Персиваля Форреста. Персиваль был не слишком весел. Он больше был похож на человека, у которого умер близкий друг, или на того, кто проиграл сражение. Догадавшись, что было причиной такого настроения, Айвес вздохнул. Обстановка, похоже, серьезно осложнялась.

Поприветствовав всех, кто сидел за карточным столом, Айвес воспользовался шумными разговорами и, отойдя в сторону, тихо поинтересовался у Форреста:

— Мне казалось, ты оставил развлечения подобного рода.

В голубых глазах Персиваля сверкнул гнев.

— А мне казалось, я знал тебя достаточно хорошо, и потому не мог поверить, что ты связался с этими беспринципными негодяями! Ты что, потерял рассудок? Я ведь предупреждал тебя об этом. Господи, как ты оказался среди этих мерзавцев? Я не верил тому, что слышал в последнее время, да и сейчас отказываюсь верить собственным глазам.

Подумать только, я застаю тебя в таком месте, и ты на короткой ноге с этими уродами! Боже мой, Айвес, о чем ты только думаешь? Твои поступки совсем не характерны для человека, под чьим началом я служил, кем восхищался и кого уважал.

Понимая, что нужно как можно быстрее заставить друга замолчать, лорд Харрингтон оглянулся и с облегчением увидел, что на них пока не обращали внимания.

Сохраняя невозмутимое выражение лица, Айвес тихо попросил:

— Если ты любишь меня, приятель, пожалуйста, не надо выговаривать мне при всех.

Персиваль изумленно посмотрел на него, его брови сошлись на переносице.

— Что у тебя на уме? Разве ты не знаешь — эти люди не из тех, кто любит розыгрыши?

Айвес вздохнул. Как жаль, что Персиваль не выбрал другое место для выражения своей обеспокоенности. Заметив, что Гримшоу, прищурившись, наблюдает за ними, Айвес заставил себя рассмеяться и, решительно взяв друга за локоть, повел в другой конец комнаты.

— Я очень ценю твою заботу, но сейчас забудь о том, что ты хорошо знаешь меня. И не надо воспевать мои достоинства, ладно? Пожалуйста, сделай вид, что мое поведение не удивляет тебя.

— Какую игру ты ведешь, Айвес?

Продолжая сохранять на лице спокойную улыбку, Айвес сделанным безразличием окинул взглядом сидевших. Гримшоу все еще наблюдал за ними. Черт, надо немедленно принимать решение!

Посмотрев на Персиваля, он еле слышно сказал:

— Я сейчас ничего не могу сказать тебе. Это слишком опасно. Но если хочешь, приходи завтра утром в дом Роксбери и я объясню тебе все, что смогу. И вероятно, даже воспользуюсь твоими талантами. — Айвес повелительно посмотрел на своего бывшего лейтенанта. — А пока держи рот на замке и забудь о моих добродетелях.

Глаза Персиваля вспыхнули от волнения.

— Господи, сэр, как здорово снова быть в одном строю с вами! Это имеет какое-то отношение к войне с Бонапартом?

— Сейчас ничего не могу сказать.