— Ну конечно! Ты защитишь меня! — воскликнула Софи и очень удивилась, когда муж крепко сжал ее руку.

Вскоре вернулся Форрест, и еще некоторое время они вчетвером уточняли детали. Наслаждаясь осознанием того, что Айвес положился на ее благоразумие, Софи вполуха слушала то, что обсуждали джентльмены. «Муж согласился со мной!» — радостно думала она. Эта мысль согревала ее. На Софи вдруг накатил приступ смеха, и только страх, что трое мужчин сочтут ее сумасшедшей, заставил сдержаться. «Но я и вправду сумасшедшая, — весело признавала Софи, — ведь я радуюсь тому, что добилась права рискнуть собственной жизнью».

Что-то в словах Айвеса привлекло ее внимание, и, выпрямившись в кресле, она вмешалась:

— Знаете, я думаю, будет лучше, если мы пока не станем угрожать ему.

Три пары мужских глаз недоуменно уставились на нее.

Легкий румянец выступил на щеках Софи, но она уверенно продолжила:

— Уверена, что мы добьемся своей цели, если я будто бы случайно покажу булавку Гримшоу и немного подразню его, не вкладывая никакой особенной угрозы в слова. Он далеко не глуп и, если это его вещица, поймет, куда я клоню. А если убийца не он, я не поставлю себя в глупое положение, расточая смешные угрозы, которые ничего не значат для невиновного.

Роксбери одобрительно посмотрел на леди Харрингтон; невольное восхищение мелькнуло в его холодных серых глазах.

— Клянусь своей головой, она права!

Айвес кивнул.

— Если помните, милорд, я вам это говорил.

* * *

Уже в экипаже Софи спросила мужа:

— Твой крестный и правда хороший человек, да?

Айвес поморщился.

— Хороший — это не то слово, которое у меня обычно ассоциируется с Роксбери, хотя в некоторых отношениях, полагаю, он бывает хорошим. Герцог также бывает безжалостным, хладнокровным и упрямым. Не забывай об этом.

— Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделал сегодня, — тихо сказала она. — Ведь ты не хотел, чтобы я участвовала…

Айвес взял ее руку и поцеловал.

— Я знаю, — продолжала Софи, — ты предпочел бы завернуть меня в кокон.., но как бы приятно это ни было, когда с тобой так обращаются постоянно, начинаешь чувствовать себя как в тюрьме.

Их взгляды встретились, и сердце у Софи затрепетало от счастья, когда она увидела выражение глаз любимого. Прижав ее к себе, Айвес страстно поцеловал жену.

— Я не хочу, чтобы брак со мной казался тебе тюрьмой, — признался он.

Откинув черную прядь с его лба, Софи прошептала:

— Знаешь, теперь я чувствую себя гораздо свободнее, чем когда-либо раньше.

— Только не слишком свободной, — предупредил Айвес. — Помни всегда, что ты принадлежишь мне.

И его губы снова нашли ее губы. Если лорд и леди Харрингтон выглядели немного растрепанными и запыхавшимися, когда вышли из экипажа, то кучер, открывший им дверцу, был хорошо вышколен и отвел взгляд в сторону. Но супруги ничего не видели, поскольку не сводили глаз друг с друга. Айвес последовал за женой в ее спальню и решительно запер за собой дверь, не оставив Софи никаких сомнений относительно своих намерений. Она нужна была ему, и именно сейчас.

Даже сквозь одежды Софи ощущала жар его тела. Она вздрогнула от неожиданности, когда Айвес поднял платье и стал гладить и ласкать ее бедра и ягодицы.

Продвижение к кровати приостановилось, поскольку он еще сильнее прижал к себе Софи, заставляя почувствовать всю силу своей страсти. У Софи голова закружилась от желания и предвкушения наслаждения.

Господи, как она хотела его!

Движимый самыми примитивными ощущениями, Айвес забыл обо всем, кроме горячего нежного тела в своих объятиях, и разделявшая их одежда превратилась в невыносимое препятствие.