|
И подобное не срабатывало ни с одной другой женщиной, потому что Ева была предназначена для меня. В этом я был уверен, как ни в чем другом. – Ты этого хочешь? – спросил ее тихо, ища ответ в ее лице. – Я хочу тебя. Все остальное – второстепенно. Во рту внезапно пересохло, а сердце забилось слишком часто. Когда она подняла руку, чтобы зачесать мои волосы назад, я схватил ее за запястье и прижал ладонь к моей щеке. Закрыв глаза, я поглощал ее прикосновение. Прошлая неделя растаяла. Дни, что мы провели порознь, часы молчания, парализующий страх… Целый день она показывала мне, что готова двигаться вперед, что я принял правильное решение поговорить с доктором Петерсеном. Поговорить с ней. Мало того, что она не отвернулась, она хотела меня еще сильнее. И это она называет меня чудесным? Ева вздохнула. Я почувствовал, как ушла оставшаяся напряженность. Мы стояли, заряжаясь друг с другом, черпая необходимую силу. Меня потрясло до глубины души, что я был в состоянии дать ей частичку умиротворения. А что она дала мне? Все.
То, как прояснилось лицо Ангуса, когда Ева вышла из Кроссфайр Билдинг тронуло меня необъяснимым образом. Ангус Маклеод был тихим по своей природе и по воспитанию. Он редко выказал какие-либо эмоции, но сделал исключение для Евы. Или, ничего не мог с собой поделать. Видит бог, как и я. – Ангус, – Ева одарила его своей яркой, открытой улыбкой. – Сегодня ты выглядишь особенно нарядным. Я наблюдал как человек, которого любил, словно отца, коснулся краев шофёрской фуражки и улыбнулся в ответ с забавным оттенком смущения. После самоубийства отца, вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. В последующих запутанных годах существовала лишь одна единственная точка стабильности – Ангус, которого я нанял в качестве водителя и телохранителя, но он оказался вместо этого настоящим спасательным кругом. В то время, когда я чувствовал себя изолированным и преданным, когда даже моя собственная мать отказывалась верить в то, что меня неоднократно насиловал терапевт, который должен был мне помочь прийти в себя после случившегося, Ангус был для меня якорем. Он никогда не сомневался во мне. И когда я зачеркнул прошлую жизнь, он пошел со мной. Когда гладкие, загорелые ноги моей жены пропали из поля зрения на заднем сидении Бентли, Ангус произнес:– Не испорть все на этот раз, парень. Я грустно улыбнулся.– Спасибо за доверие. Я присоединился к Еве, устраиваясь, пока Ангус обходил машину, чтобы добраться до водительского сидения. Я положил свою руку ей на бедро и стал ждать, когда она на меня посмотрит.– Я хочу в эти выходные увезти тебя в домик на пляже. Она задержала дыхание, затем в спешке выдохнула. – Моя мама пригласила нас в Уэстпорт. Стентон позвал своего племянника Мартина, и его подругу Лейси – соседку по комнате Мегуми, не знаю, помнишь ли ты ее .... Кэри тоже там будет. Во всяком случае, я сказала, что мы придем. Борясь с разочарованием, я рассматривал возможные варианты. – Я хочу сделать что-нибудь семейное, – продолжила она. – Плюс ко всему, мама хочет обсудить мой план. Я слушал, как она рассказывала о разговоре с Моникой за обедом. Закончив рассказ, Ева внимательно всматривалась в мое лицо.– Она сказала, что ты не одобришь эту идею, но ты уже использовал папарацци, когда догнал меня на тротуаре и поцеловал до беспамятства. Ты хотел попасть в кадр. – Да, но тогда просто представилась возможность, я не специально это делал. Твоя мать права – это другое. По выражению ее лица было видно, как она разочарована, и я пересмотрел свою стратегию. Я хотел, чтобы она принимала активное участие. Это означало поощрение и признание, а не препятствия.– Но ты тоже права, ангел. Если есть аудитория для книги Коринн, значит появилась другая аудитория, пустота которой должна быть заполнена, и нам следует ее привлечь. |
