Изменить размер шрифта - +

  Тут он весь как задрожит, посерел прямо, А Том ему говорит:
  - Да что с тобой? В чем дело?
  Джим с трудом отвечает:
  - Масса Том, ведь вы пошутили, правда? Ведь не бывает же такого на самом
деле?
  - Нет, я не шучу, так оно и есть.
  Джим снова затрясся и говорит:
  - Тогда, значит, если на тот понедельник придется светопреставление, то в
Англии его вовсе не будет и мертвые не встанут из могил. Не надо нам туда
ехать, масса Том. Пожалуйста, поверните эту штуку обратно, я хочу быть
там, где...
  В этот самый миг мы вдруг увидели такое, что сразу вскочили, забыв обо
всем на свете, да так и застыло, вытаращив глаза.
  Том промолвил:
  - Да ведь это... - тут у него даже дух захватило. - Провалиться мне на
этом месте! Да ведь это океан!
  От таких слов у нас с Джимом тоже дух захватило. Стоим мы все как
окаменелые, но зато счастливые, потому что никто из нас ни разу не видал
океана и вовсе даже никогда не надеялся увидеть. А Том все приговаривает:
  - Атлантический океан. Атлантика. Вот это здорово, нечего сказать! Это он,
и на него смотрим мы. Мы, а не кто-нибудь! Прямо не верится, до чего
здорово!
  Потом мы увидели густую тучу черного дыма, а когда подлетели ближе, то
поняли, что это город. Ух, и городище же это был! С одного боку тесно в
ряд стояли корабли... "Уж не Нью-Йорк ли это", - подумали мы и принялись
судить да рядить, но не успели оглянуться, как город уже ушел из-под нас и
унесся назад, а мы очутились прямо над океаном, и штормовой ветер со
страшной силой помчал нас вперед. Тут мы сразу опомнились, скажу я вам!
  Кинулись мы на корму, подняли крик и стали умолять профессора повернуть
обратно, высадить нас на землю и отпустить к родным, - ведь они так о нас
беспокоятся, а если с нами что-нибудь случится, то могут просто помереть с
горя; но он выхватил свой пистолет и погнал нас назад. Пришлось нам
воротиться на прежнее место. Знал бы кто, каково нам было!
  От земли теперь осталась одна тоненькая полоска вроде
змейки-далеко-далеко, на самом краю воды, а под нами на сотни миллионов
миль простирался бесконечный океан, с бешеным ревом вздымая огромные валы.
Мелкие брызги рассыпались по гребням. Кое-где барахтались одинокие жалкие
кораблики. Они то накренялись с борта на борт, то тыкались вверх носом или
кормой. Вскоре и кораблей не стало, и теперь все небо и весь океан были
наши. Никогда не видывал я места просторнее и пустыннее.


                                  ГЛАВА IV

  БУРЯ

  Кругом становилось все более мрачно и уныло. Над нами было огромное,
бездонное небо, внизу простирался совершенно пустой океан - одни волны и
больше ничего. Вокруг нас, там, где небо сходится с водой, было кольцо -
совершенно правильное круглое кольцо, и казалось, что мы застряли в самом
центре - тютелька в тютельку. Хотя мы и неслись с бешеной скоростью,
словно степной пожар, но все равно ни на дюйм не продвигались вперед и
никак не могли выбраться из этого самого центра. Нас просто мороз по коже
подирал - уж до того это было странно и непонятно.
  Вокруг стояла такая тишина, что мы тоже стали говорить шепотом. Постепенно
нас до того жуть одолела, что и вовсе разговаривать расхотелось. Вот мы и
принялись "мыслить", как Джим выражается, и очень долго сидели молча.
  Профессор все время лежал тихо. Когда поднялось солнце, он встал и
приложил к глазам какую-то трехугольную штуковину.
Быстрый переход