|
Рассказывали даже, что на этой горе стоит город Джанайдар, построенный во времена, когда на земле было вечное счастье, люди совсем не знали преступлений, царили радость и свобода. По рассказам туземцев, Джанайдар тонул в зелени ароматных, никогда не вянущих цветов и плодородных садов. В этом городе жили счастливые люди, которые совсем не сходили со своей горы вниз и не встречались с чужими. Пользуясь полной свободой, они жили без страданий и забот. И они почти не старели, так как не знали голода и болезней.
Вы же знаете, что большинство путешественников не лишено фантазии и склонности к романтизму. Поэтому вас не удивит, что юный Свен Гедин, покоренный очарованием народной легенды, решил взойти на гору Музтаг. Наняв нескольких туземцев, он начал взбираться по граням и ледникам. Вскоре часть носильщиков вернулись с пути, потому что разреженный воздух затруднял дыхание и вызывал страшное головокружение. Свен Гедин тоже болел горной болезнью. Из уст и носа у него сочилась кровь, но несмотря на это, он поднимался все выше и выше. Однако его упорство и отвага ни к чему не привели. Он так и не смог покорить вершину. Ему пришлось повернуть назад и сойти вниз, вслед за туземцами. Четыре раза пытался он взобраться на вершину горы. И четыре раза возвращался, так и не достигнув цели. Поэтому туземцы на Памире до сегодняшнего дня верят в существование легендарного утопического города и его вечно счастливых жителей. – Интересная сказка, но трудно в нее поверить, – улыбнулся боцман. – В средней Азии бытуют легенды о существовании необыкновенных, до сих пор неизвестных созданий, – продолжал Пандит Давасарман. – От Кавказа до Южного Китая, от Алтая и до склонов Гималайских гор, идут рассказы о «диком человеке». Особенно много говорят о нем в Гималаях, Тянь‑Шане и на Памире. В разных краях это существо носит различные названия. Например, в пустыне Гоби – это человекообразная обезьяна Алмас, в Сиккиме и Непале существо зовут Йети, в Гархвале – Мирка, или Метох Канг‑Ми, то есть ужасный снежный человек. Тибетцы называют это существо Ми‑го, то есть животное, которое ходит как человек, или Ми‑те – человек‑медведь. – Ах, болтать можно о чем угодно, но видел ли кто‑нибудь этого снежного человека, или как его там зовут? – с сомнением спросил боцман. – Как я вам уже говорил, мой брат утверждал, что видел снежного человека, когда спускался с гор в долину, – вмешался Смуга. – Но в том состоянии, в каком брат тогда находился, ему могло привидеться что угодно. – Ты прав, Ян, в сообщении твоего несчастного брата может быть много неточностей, – сказал Вильмовский. – Мне приходилось спрашивать в Непале тамошних жителей о Снежном Человеке, – продолжал Пандит Давасарман. – Представьте себе, они верят, что встреча с этим странным существом смертельна для любого человека. Поэтому так трудно найти кого‑нибудь, кто это существо видел. – То же самое говорили тибетские проводники моему брату, когда, обнаружив таинственные следы в горах Каракорум, они отказались сопровождать его до близкого уже Кими, – добавил Смуга. – Туземцы считают Йети неизвестным человеческим существом? – спросил Томек. – Нет, они говорят иначе, – возразил Пандит Давасарман. – Названия, которые они дают неизвестным существам, могут иметь с человеком столько же общего, сколько и название «человекообразные», применяемое по отношению к некоторым видам обезьян. – Туземцы весьма суеверны и склонны к преувеличениям. Скажите, кроме брата Смуги, упоминал ли кто‑нибудь из европейцев об этом легендарном существе? – поинтересовался Вильмовский. – Конечно, сагиб. Например, в середине XIX века Гукер[133] писал в своей книге, что туземцы рассказывали ему о диком племени гаррум, то есть «волосатых людей», обитающих в горных пустынях. |
