Он был так безумно красив!

— Ирья, я заговорил с тобой об этом не случайно, — сказал он решительным тоном. — В последнее время я часто думал об этом, но все не осмеливался спросить тебя, что думаешь об этом ты.

— Не осмеливался? — сказала она быстро.

— Именно так. Послушай же, что я тебе скажу!

Она ждала продолжения и никак не могла понять, в чем дело.

— Я очень обременяю тебя, Ирья. И я просто в отчаянии от моего злосчастного сына. Я могу предложить тебе титул баронессы, обеспеченное будущее — и мою неизбежную дружбу. Ты знаешь, как я ценю тебя и радуюсь твоей преданности.

Ирья делалась все печальнее.

— Ты понимаешь, что из-за ребенка я больше никогда не женюсь. Ты видела, чем окончилась моя попытка посвататься вновь. А ты привязана к мальчику, и он… признает тебя. Ближе тебя у ребенка никого нет. Меня он, судя по всему, просто ненавидит.

— Это не так, — быстро сказала Ирья. Таральд горько усмехнулся.

— Разве Кольгрим хоть раз обрадовался, когда я входил к нему в комнату? У него просто искажается лицо, когда я хочу показать ему, как я рад видеть его.

— Ему это не нравится, — пробормотала она.

— Верно, и поэтому я не осмеливаюсь ни на ком жениться, кроме как на тебе. Кто из женщин захочет иметь такого пасынка? И даже рисковать своей жизнью?

Ирья почувствовала себя униженной. Таральд сидел, рассматривая свои руки.

— Я не могу предложить тебе свою любовь. Все свои чувства я отдал Сунниве. У тебя, конечно же, будет своя отдельная комната, и я никогда не побеспокою тебя.

О, наивная слепота!

— А если ты однажды встретить женщину, которую ты полюбишь… И которая полюбит и тебя, и твоего ребенка?

— Этого никогда не произойдет, — поспешил он прервать ее. — И это мне говоришь ты, Ирья! Мы ведь, несмотря ни на что, друзья детства, и я сватаюсь к тебе. Разве ты не понимаешь?

— Да, конечно, — вздохнула она. — И я должна поблагодарить тебя. Но ты не можешь знать наверняка, встретишь ли ты в своей жизни новую женщину, Таральд. Давай допустим, что ты встретишь ее. И что тогда будет со мной?

Если бы Таральд был повнимательнее, то он уловил бы интонацию Ирьи. Но он не слышал.

— Ну, тогда ты, конечно, получишь свободу распоряжаться собой, — ответил он.

«Спасибо», — подумала Ирья с болью в сердце. Она долгое время сидела молча.

— Так что же? — спросил наконец он.

— Я думаю, ты ошибаешься, когда говоришь с таким презрением о своем ребенке. Он — ваше с Суннивой дитя.

— Пожалуй, ты права, — подумав, согласился он.

— И потом, мне кажется, что ты не должен поступать опрометчиво, Таральд. (Он снова не замечает, как дрожит ее голос? ) Тебе нужно найти новую женщину, и она родит тебе много детей.

— Мне очень хотелось бы иметь еще ребенка, как ты понимаешь. Но ты ведь знаешь, что ни одна женщина не захочет получить меня в мужья с Кольгримом в придачу. И я себе представить не могу, чтобы я снова полюбил или чтобы я встретил женщину красивее Суннивы. Нет, наша с ней любовь спалила меня дотла, и сердце мое превратилось в пепелище!

Ирья молчала.