Однако, пачки там не оказалось.

– Ёшкин-клёшкин, – пробурчал Михалыч, – либо я сошёл с ума, либо материальные предметы могут спокойно растворяться в воздухе, – придётся бежать в магазин.

Нехотя поднявшись, он сделал круг по комнате, придерживая одеяло на поясе, с тайной надеждой, что сигареты – чем чёрт не шутит! – обнаружатся в каком-нибудь неожиданном месте.

Но, к великому огорчению, этого не произошло.

Михалыч отхлебнул из кружки вчерашнего горького чая, оделся и вышел на улицу. Путь его лежал в "Продукты".

И – надо же было такому случиться – этот простой путь снова пересекся, причём абсолютно неожиданно для обоих, с одним из неисповедимых путей Добби. Она вырулила ему навстречу из-за поворота, встрепанная, запыхавшаяся, с безумными глазами. Михалыч даже не успел вспомнить о том, что он небрит, и рубашка на нем не очень свежая. Едва избежав нелепого лобового столкновения, они остановились друг против друга на тротуаре.

– Ты что это? – встревоженно спросил Михалыч.

– Утренняя пробежка… – процедила она сквозь зубы, – объявила войну целлюлиту, блин…

– Я…я…ясно. Бывает, – он с сомнением покачал головой, оглядывая соседку, вид её внушал ему некоторые опасения, – а я вот… за сигаретами вышел. Представь себе, кто-то спер их у меня прямо с ночного столика. Чудеса, ей богу…

– У тебя тоже пропадают вещи? Или ни с того ни с сего перемещаются? – спросила Добби, напряженно заглядывая ему в лицо. Её глаза при этом сверкнули лихорадочным интересом. Так бывает у людей, которые, как им кажется, близки к разгадке какой-то тайны.

Михалыч неопределенно пожал плечами.

– Идём, – сказала она, не в меру властно потянув его за руку, – мы должны найти их!

– Кого? – Михалыч был так удивлён, что даже не собирался сопротивляться. Он послушно следовал за ней. А Добби решительно тащила его куда-то по улице.

– Фантомов. Они где-то неподалеку, я уверена.

– Да она с ума сошла… – подавляя ухмылку, пробормотал про себя Михалыч, однако перечить всё равно не стал. "Мало ли что. Вдруг совсем буйная сделается."

Добежав до магазинчика "Продукты", они свернули в маленький дворик, где на уютной скамеечке под сенью каштана сидели, склонившись над рекламным каталогом турфирмы и почти соприкасаясь головами, до невероятности похожие на них люди. В первый момент оба застыли, не в силах ни пошевелиться, ни вымолвить слово. Будто глянули в зеркало, в котором их отражения двигались сами по себе.

– Это они! – воскликнула Добби, до хруста стиснув Михалычу запястье.

Фантомы одновременно подняли головы, и, тут же догадавшись, что происходит, вскочили и бросились прочь.

– Стой! – завопила Добби-настоящая, пускаясь вдогонку, – Это моя жизнь! Слышишь – моооооояяяяяя! И я не дам тебе её украсть!

Они пробежали так несколько кварталов. Двое впереди: ненастоящий Михалыч тащил за собою за руку почти обессилившую ненастоящую Добби, и двое примерно на пятьдесят шагов позади: настоящие Михалыч и Добби бежали порознь, каждый из них надеялся изловить своего фантома.

– Я… больше… не могу… – простонала Добби-фантом, – я задыхаюсь…

– Но мы же не можем сдаться? Они поймают нас…

– Ну и пускай. Они имеют на это право. Они могут делать со своими фантазиями всё, что им за благо рассудится. Мы порождения их сознания, и им дана власть над нами. Так устроен мир. Мы всего лишь фантомы, и мы не имеем права на настоящее счастье…

– Добби… – с отчаянием прошептал Михалыч-фантом, – не делай этого.