Девушки продолжали рассказывать о своей жизни. Уинона была последней. Шонка зашевелился. Заметив это, Рогатый Камень взглядом поманил Грома Гор поближе к кругу девушек.

- Мое имя - Уинона, - начала девушка. - Мой отец - Матотаупа. Я живу в палатке рода Медведицы племени оглалла, принадлежащего к тетон-дакота. Моя мать убита. Меня вырастила бабушка - Унчида. Она научила меня всему, что должна уметь и знать девушка.

Слушатели ожидали, что Уинона расскажет что-нибудь, что делало бы ей честь. Но она на этом закончила.

И тогда выступил Чотанка, с палаткой которого Уинона приехала на праздник.

- Унчида научила Уинону не только выделывать шкуры приготавливать мясо, строить палатки, шить одежды и вышивать их. Уинона знает лечебные травы, знает, где их найти. Она может лечить раны, и под ее руками заживает то что не могло бы зажить. Она двух наших воинов - меня и Старого Ворона - спасла от смерти, когда белые люди тяжело ранили нас своими выстрелами.

Эта речь произвела впечатление, ведь искусство лечить раны имело большое значение для охотников и воинов.

Вышел Шонка. Перед этим он шепнул несколько слов одному из воинов дакота.

- Чотанка, - начал Шонка, одетый в богато расшитый костюм, с отличительными знаками воина, - Чотанка, ты говоришь, как хороший отец, о девушке Уиноне, но ты не все о ней сказал. Скажи же, где была Уинона в ночь перед началом нашего торжества?

Этот вопрос вызвал волнение: многие готовы были возмутиться необоснованным подозрением, иных уже разобрало любопытство, не совершила ли эта девушка в мехе белого бизона чего-нибудь недозволенного.

- Уинона спала в моей палатке, ты, змеиный язык! - резко крикнул Чотанка.

Рогатый Камень смотрел на сестру. Она оставалась совершенно спокойной.

Шонка подозвал к себе воина, с которым только что шептался.

- Это - Кровавый Томагавк, - сказал он, - он может сообщить, что видел.

- Чотанка, - начал этот воин торжественно. У него был резко выраженный горбатый нос и низкий лоб, он принадлежал не к роду Медведицы, а к другому роду дакота. - Мои глаза видели, как Уинона ночью, перед началом нашего праздника, покинула палатку. Она ушла в прерию и долго оставалась там.

- Это неправда, - сейчас же возразил Чотанка. - Уинона?

Девушка не промедлила ни мгновения:

- Это правда.

- Где ты была? - воскликнул Чотанка.

Девушка не отвечала. Слушатели молча посматривали друг на друга. Шонка злобно ухмыльнулся. Дочь изгнанника была выставлена на позор перед вождями, перед воинами, перед женщинами трех племен! Ее прекрасная праздничная одежда теперь больше ей не нужна, ни к чему теперь и ее умение исцелять раны. Еще мгновенье - и сам Чотанка прикажет ей с позором удалиться из круга.

Уинона молчала.

И тут Рогатый Камень вышел вперед, в середину круга, чтобы его видели все.

- Моя сестра Уинона встретилась со мной в ночь перед началом праздника.

Словно порыв штормового ветра хлестнул по людям. И снова наступила тишина. Уинона только немного пошевелила рукой.

- О-о! - Шонка снова обрел речь. - Это ты, Харка, которого теперь называют Токей Ито? Я понимаю, что ты хотел бы помочь своей сестре! Но чем ты докажешь, что был ночью в прерии?

Рогатый Камень медленно подошел к Шонке и остановился шагах в пяти от него.

- На тебе роскошный костюм вождя, - сказал он негромко. - Ты, верно, совершил много великих дел! И если уж ты, Шонка, воин, с которым можно вести разговор, я докажу тебе, что был ночью в прерии. Но скажи мне сперва: где скальпы убитых тобою врагов?

- Мы собрались на танцы девушек, а не на состязания воинов… Я видел двадцать четыре зимы… - произнес Шонка и замолк.

- Двадцать четыре зимы ты видел - и ни одного убитого врага? Понимаю, ты мирный человек и не хочешь поднимать на врага нож.