Жрец позвал своего помощника и приказал ему раздуть очаг. В ночь перед принесением жертвы огонь должен гореть ярко.

Часа в четыре пополуночи, когда над землей занялся рассвет, юноши вместе со жрецом покинули типи. Они были обнажены, без единого украшения. Только пояса были на них. Несмотря на неодобрительный пристальный взгляд жреца, Рогатый Камень прицепил к поясу вампум Оцеолы.

Глашатаи обежали лагерь и сообщили решение жрецов трех племен о том, как будет проходить обряд. Обоим приносящим жертву предстояло с восхода смотреть на солнце, а вечером испытание должно завершиться Танцем Солнца. Юноши, сопровождаемые жрецом, подошли к столбу. Столб был выкрашен в черный цвет. Воины и вожди образовали первый круг около жертвенной площадки. Их лица были радостны и торжественны: они вспоминали собственную молодость, вспоминали, как в свое время сами проходили такое испытание. Горящая Вода и Матотаупа улыбались. Никто не сомневался, что их сыновья - Рогатый Камень и Гром Гор - достойно исполнят Солнечный танец.

Несколько позади мужчин расположились женщины и дети. Среди девушек была и Уинона. Взгляд ее был гордый. Она не смотрела на брата: она знала, что он не может сейчас ни на кого смотреть.

Жрец перед началом обряда своим низким голосом пропел благодарственную песнь сиксиков Солнцу, и воины подпевали ему.

По окончании пения на жертвенной площадке за ограждением из еловых веток разожгли небольшой костер, там же были разложены орудия жреца и ремни.

Гром Гор преклонил колена перед жрецом. Жрец жертвенным ножом сделал по два надреза на груди юного воина, сначала справа, потом слева, затем оттянул кожу и продел короткие ремни. Концы ремней он крепко связал узлом. Лицо юноши даже не дрогнуло.

К свисающим на груди петлям жрец прикрепил длинный ремень, другой его конец он привязал к столбу. Потом жрец повернулся к Рогатому Камню, и, когда тот опустился на колени, он проделал с ним как будто бы то же самое. На самом деле надрезы ножом он сделал более глубокие. Рогатый Камень знал, что ему предстояло.

Оба юных воина отклонились так, что под тяжестью их тела ремни натянулись. Из ран струйками потекла кровь. Юноши обратили взоры на лучи восходящего солнца.

Участники торжества радостными криками ознаменовали начало жертвоприношения. Раздались выстрелы, и поднялись облачка дымков. Доносились тревожные глухие удары барабана, зрители кричали, свистели в свистки. Волны этих звуков обнимали двух приносящих жертву юношей, и они уже не чувствовали себя один на один с болью, которая начинала пронизывать тело.

Потом по знаку жреца все шумы стихли. Молча стояли все вокруг. Первые часы для юношей были самые легкие - они были еще полны сил, а воздух еще не успел прогреться. Но солнце поднималось. Все больше нагревались воздух и земля. Раны болели сильнее и сильнее. Глаза, ослепленные лучами солнца, воспалились. Пылал лоб, все тело ныло от жары. Боль от натянутых ремней распространилась на плечи и руки, охватывала все тело.

Когда солнце перешагнуло зенит, воздух стал горячим. Во рту пересыхало, язык прилипал к нёбу, жажда, усиленная потерей крови, становилась невыносимой…

Солнце медленно склонялось к горизонту. Становилось холоднее. Оба приносящих жертву были измождены. Дыхание их стало частым.

Вожди и жрецы, многие воины и даже некоторые женщины скоро поняли, что Рогатый Камень по какой-то непонятной причине крепче прикован к жертвенному столбу. И никто не сомневался, что так хотел Великий и Таинственный или Большое Солнце. Жрец в глазах воинов и женщин был только рукой Великого и Таинственного. Значит. то, что произошло, было велением духов.

Уинона стояла позади круга на небольшом возвышении, что позволяло ей хорошо видеть жертвенную площадку. Ее щеки были серыми, как туман осени. Она ничего не видела, кроме черного жертвенного столба и приносящих жертву.