— Надеюсь, господа, вы знаете, что делаете? — отмахиваю рукой.

— Ни пуха! — желает. — Я буду рядом, — напоминает.

— К черту, — направляюсь в Центр, чувствуя себя телевизионной башней на Шаболовке.

Прибыв за кулисы центрального подиума, с удивлением обнаруживаю, что желающих убыть в Голливуд много — целых семь штук. Семь топ-моделей. Семь дурочек. 7 — 90-60-90: Вера, Юля, Жанна, Поля, Нелля, Даша и я, Маша. Каждая из нас как бы представляла национальные народы России и СНГ. Вера Казахстан, Юля — Сибирь, Жанна — Жмеринку и так далее. Во всех нас было нечто такое, что привлекало к нам всех мужчин, без исключения.

Наблюдая, как девушки готовятся к выходу на подиум, вдруг понимаю, что именно. Есть такое грубоватое словцо — сексапильность. И эта сексапильность определяет многое. Можешь быть серой мышкой, однако, если имеется такое качество, ты уже не мышка… Ты объект повышенного внимания…

Появление арт-директора Хосе меня взбодрило — все-таки родной человечек. Правда, все остальные девочки тоже кинулись на него, пытаясь потрепать его щетинистые щеки и хлопнуть по лысине. На счастье.

— Девочки-девочки, вах, — отбивался тот, — ничего не знаю. Будем отрабатывать дефиле по полной программе. Сегодня ваш звездный час. Постарайтесь — и перед вами откроются новые миры.

Затем подошли ударные силы стилистов и модельеров, переживающих за свои модели. К сожалению, госпожа Мунтян отсутствовала, наверное, ей претило участвовать в этой нервной и пестрой топ-каше.

Прибыли гг. Соловейчик и Попов, они тоже волновались и требовали, чтобы мы были на высоте Высокой моды. Больше азарта, девочки, и больше куража, девочки. Более того, будет производиться съемка дефиле. По этой съемке будет сделан окончательный выбор той, кто заключит непосредственный контракт с господином Николсоном на дальнейшее топ-сотрудничество в Голливуде. Контракт на 250 000 долларов.

Даже я, знающая практически все, попала под очарование столь фантастических перспектив. А что говорить о девчонках? Кто не хочет за свой милый скелетик на ножках получить четверть миллиона? А?

Вдруг нервно прошелестело вокруг, как ветер в дивноморских камышах: Николсон-Николсон-Николсон. Мы кинулись к занавесу, разделяющему зал и кулисы — настоящее и будущие. Я тоже бросилась, надо признаться. Зачем? Чтобы знать врага в лицо.

Н-да. Старенький американский мужчинка был категорически не в моей вкусе. Во первых, мал росточком: где-то метр с кепкой. Во-вторых, с заметными залысинами. В-третьих, пучеглаз. Словом, похож на собаку породы бульдог.

Хотя интерес наших неимущих топ-моделей к нему был понятен: миллионер! Вдруг привалит счастье прыгнуть к нему в койку и оттуда стартовать в незнакомые прекрасные миры…

Глупенькие, они не могли знать, что уже все предопределено Высшими силами спецслужб. Расчет был прост: г-н Николсон, зная «проблему» своего российского друга г-на Шопина, сделает ему приятное: купит и подарит топ-модель, так похожую на его, Шурика, бывшую любовницу. Впрочем, надеюсь, что-то зависело и от меня.

Каматозная Фая выдала нам номерки — у меня оказалась «7». Тут же вспомнился давнишний сон, где я дефилировала именно с этой цифрой. Сон — в руку?

— Девочки, приготовились, вах! — вскричал Хосе. — Помните, вас снимают на пленку. Вперед!

Заиграла энергичная бравурная музыка, похожая на гимн народовластию. Пошли первые номера — «1», «2», «3»… Я почувствовала гадкую предательскую дрожь в коленях, в горле моментально пересохло. Проклятие, никогда не подозревала, что так сложно выйти на подиум. Спокойно-спокойно, народы мира готовы лицезреть тебя, дивноморскую красотку…

— Вперед! — услышала голос арт-директора и почувствовала удар пониже спины — одобряющий.