— Скажи, Маша мечтает о Париже!

— Вах-вах! Ничего не понимаю…

Оставив недоумевающего арт-директора одного, отправляюсь в спортивный зал. Жизнь продолжается — меня ждет Париж и надо держать форму. Уже в раздевалке понимаю, что нет ни трико, ни спортивной обуви. Что делать? Надо идти в какую-нибудь топ-костюмерную, чтобы найти надлежащие вещички…

… Я находилась в глубине костюмерной господина Зайченко, когда услышала возмущенные крики полуобнаженных топ-моделей. В чем дело? И увидела, как в помещение врываются двое, мне хорошо знакомые. Это был Гибкий человечек и рыжий охранник. В их руках топорщилось автоматное оружие.

Черт! Доигралась, Машка, допрыгалась, Машка, доскакалась, Машка! Как они меня нашли? Какая разница — люди Соловейчика или другие информаторы, или видеокамеры? Что же делать? Почувствовала неприятный металлический привкус во рту, а пальцы дрожали и не слушались. Зарывшись в одежды, принялась вырывать из сумочки ПМ. Спокойно-спокойно, у меня есть шанс. Главное, не забыть снять предохранитель. Нет, такое я видела только в кино. Не снимают ли фильм — обо мне? К сожалению, нет. Это реальная реальность реальнее не бывает.

— Спокойно-спокойно, — слышала голос Рыжего. — Мы ищем опасного преступника… Такая кралечка?.. Что, все кралечки?.. Она всем кралям кралечка!..

И неотвратимо приближался ко мне. Я выставила руку с пистолетом перед собой. Палец — на удобном курке. Глубоко вздохнула, словно решив нырнуть к морскому дну.

Потом увидела ноги — тренированные ноги, поросшие рыжеватым золотым волосом. Почувствовала запах приторного одеколона. И этот запах придал мне силы и уверенность: или я, или они с лживыми запахами.

И когда поняла, что есть прямая угроза моей безопасности, утопила курок. Выстрел — как гром среди ясного неба. И мир, меня окружающий, взорвался топ-модельными визгами, удивленным хрипом падающего рыжего охранника, мельканием цветных материй… и среди этих материй — Гибкий человечек. Вот моя цель! Выстрел! Вы хотите моей смерти — получите пулю! Выстрел! Цена за мою жизнь слишком высока! Выстрел!

Стреляя, перемещалась к выходу. Услышала странные звуки, будто кто-то громко трещал трещоткой. Потом догадалась — стреляет автомат. Прекрасно! Теперь мы на равных — выстрел! Перепрыгнула через визжаще-лежащих на полу топ-моделей. Выстрел! Они лежали, а я парила над ними, чувствуя упоительный момент истины: я — другая, я — не как все, я — это я! У двери успеваю ещё раз выстрелить в сторону врага. И… клац! Клац! Проклятие! Патроны закончились!

Делать нечего — надо спасаться бегством. По коридору — к лестнице. К черному выходу. Успеваю заметить несколько бойцов. Черт, сколько их? И почему такая охота на меня? Это я себя спрашиваю? Или кого?

Дурочка, я для них: враг — номер один. Видимо, г. Шопин заключил, что все его текущие беды от топ-модельной стервы.

Бежать-бежать-бежать! И верить, что ОН в очередной раз… Какая же я самонадеянная, самоуверенная, самоуправная… Больше никогда в жизни… Всех буду слушать… Клянусь!..

«Черная» выход буквально выплевывает меня на автомобильную стоянку! Отлично! Куда бежать? Вглядываюсь в сумрачное пространство, заставленное машинами. Упасть под них или сдаться на милость победителям. От огорчения швыряю бесполезный пистолет в бетонную стену.

И тут происходит невероятное — я вижу старенький автомобильчик, из которого вылезает некий человек. И скорее воспаленным подсознанием понимаю — этот человек мне знаком. Знаком общим абрисом — суховатым и жилистым. Бог мой! Я не верю собственным глазам! И радостно, и восторженно ору, набегая на спасителя:

— Роберт Робертович! Это я! Я — Маша! Спасите меня!

Да, этого не может быть — но это он, Фишер Роберт Робертович, добрый мамин друг, рыбный бизнесмен, в офисе которого я трудилась целую вечность три месяца.