— Это от имени командования.

— И все?

— Пока все.

— Мало будет.

— Мы ещё работаем по этой проблеме?

— А что?

— Ничего, — не желает говорить. — Лучше мы подстрахуемся.

— В смысле?

— Сейчас катим на конспиративную квартирку…

— Как? — возмущаюсь я. — Опять?

— Всего на два-три дня, Маша.

— Почему?

— Не будем испытывать судьбу, — и, наконец, признается, что сейчас будет проходить тотальная зачистка Системы, которую возглавлял г-н Шопин. Возможно, Система будет сопротивляться, и поэтому лучше будет, если я пережду грозу в убежище.

— То есть на меня могут подумать?

— Подумать о чем?

— Что я… того… информацию…

— Нет, конечно, но, повторяю, зачем испытывать судьбу. Всего два-три дня карантина.

— Черт знает что, — вздыхаю. — Мы так не договаривались.

— Ты — бесценный наш кадр, тебя надо беречь.

— Как нефть, газ и лес, — вспоминаю прошлое. — А какая там информация?

Ответ моего спутника уклончив: информация о системе поставок наркотиков по всему миру, список руководителей Картеля и так далее.

— А почему такая информация и так хранилась — в простеньком сейфе.

— Усадьба — это сейф, который мы не могли вскрыть. То есть могли, но с тяжелыми последствиями.

— А у нас легко?

— Нормально.

— Не переплюнула ли я знаменитую Мата Хари?

— Пока нет, — смеется Стахов. — Но у нас все впереди.

— Нет-нет, — сопротивляюсь. — Хватит с меня. Моя карьера — топ-модель.

— Это будут разовые поручения. Не в службу — в дружбу.

— Черт дери! — искренне ругаюсь я.

— Маша, выбор за тобой, — утверждает Алекс. — Но жаль терять такого красивого агента.

— Вот именно: я для тебя только агент.

— Красивый агент.

— И все?

— В каком смысле?

— Я ещё красивая, говорят, девушка…

— И что?

— …

У меня больше не было слов — я устала. Я хочу спать — одна. Как спит город со счастливыми людьми, не подозревающими о глобальных тектонических подвижках в государственно-политическом пласте страны.

Новая конспиративная квартирка находилась на Малой Бронной, с окнами выходящими на Тверской бульвар. Милое двухкомнатное гнездышко, похожее на гостиничный номер с телевизором и мебелью. В шкафу чистое белье и женские халатики. В кухне — огромный холодильник, набитый продуктами. Стандартный санузел. Окна плотно зашторены. Металлическая входная дверь. Без телефона.

— Бункер, — комментирует Стахов, когда я осмотрелась. — Жить здесь можно вечно.

— Тюрьма, — говорю. — Тауэр. На три дня меня хватит. Но не больше.

— Зато у тебя будут веселые соседки, — смеется охотник на людей.

— Соседки? Или сосед?

— Соседки-соседки, — и называет сестер Миненковых.

Я подрублено падаю в кресло — нет, только не это! Лучше смерть от рук нового маньяка. А в чем дело, удивляется Алекс, приятные дамы, профессионалки. Они невозможные, ты понимаешь, невозможные. Потерпи, разводит руками, приказ, даже я бессилен.